Сюзет стреляла тоже, из своего, потом, после меня, из нового «сэведжа», а затем выпустила магазин из нелегального «вальтера», с которого я предусмотрительно скрутил глушитель, и сказала, что ей он показался удобным, а отдача легкой. Кстати, в магазине я такой «вальтер» в продаже видел. Вообще эти новые пистолеты с самовзводом очень неплохи, особенно для неопытного стрелка. Из них первый выстрел можно сделать как из револьвера, не пользуясь предохранителем, а из ее «маузера» так не получится. Но ее пистолетик легко спрятать в любой сумочке, он меньше и легче.

— Поль, — вдруг сказала она, когда мы отстрелялись, и я взялся прямо на месте чистить ее «маузер». — Скажи мне честно, хорошо? Чем ты занимаешься?

— Я не гангстер, если это тебя интересует, — не нашелся я с прямым ответом. — Не грабитель.

— Я не спросила, кто ты «не», — вздохнула она. — Ты и не молочник, и не машинист паровоза, и не директор банка, и не актер, и не… мне продолжать? Ты уже знаешь обо мне все. А я не знаю о тебе ничего. Или ты хочешь меня удержать, или продолжаешь перечислять все возможные «не».

Вот так. Рано или поздно этот вопрос должен был возникнуть, я не сомневался в этом ни минуты. И на него нужно давать прямой ответ. Я по глазам ее вижу, что Сюзет просто уйдет, если я не скажу правду. Может быть, узнав эту самую правду, она уйдет тоже, но без нее я потеряю ее уже сегодня и навсегда. И проблема в том, что я до сих пор никому не говорил о себе правду, кроме тех нескольких людей, кто и так все знает.

Выбирай. Выбирай прямо сейчас.

— Сюзет, — вздохнул я. — Я взломщик.

— И что ты взламываешь? — она посмотрела мне в глаза.

— В основном плохих людей. Очень плохих. С плохими деньгами. Поэтому я не чувствую себя преступником.

— Расскажи наконец о себе.

— А обо мне совсем немного, — я усмехнулся. — Родился в Париже, папаша был профессиональным мошенником, покончил с собой при аресте. После школы ушел в Иностранный легион, повоевал в Магрибе. Потом вернулся, покрутился во Франции и переехал сюда. И здесь живу взломами всяких… даже трудно слово подобрать… — я щелкнул пальцами, — всяких мест, где хранятся преступные деньги.

— А если тебя на этом поймают? Или найдут потом?

— Ну, я хорошо стреляю, — тут я засмеялся. — Ты сама видела. И обо мне почти никто не знает, я не общаюсь… с преступным миром. Но если все же поймают, то будет очень плохо. Но для этого нужно поймать. То есть кто-то меня должен выдать, а пока выдавать было некому. Зато меня никогда не ищет полиция.

— Почему? — удивилась Сюзет.

— Потому что эти люди туда не обращаются. Я же сказал, что у них плохие деньги.

— А зачем это тебе?

— Зачем? — я задумался над ответом. — Ну, во-первых, это неплохой доход. Во-вторых… во-вторых, это приключение. Я ушел в Легион за приключениями, и сейчас они часть моей жизни.

— А прекратить эти… приключения… ты не можешь?

— И чем заняться?

— Если у тебя есть деньги, то ты можешь найти чем заняться, — вполне резонно возразила она.

Деньги у меня есть. Пусть в Швейцарии, но есть. И той пары тысяч фунтов, что осталась у меня после налета на контору Кабана Пачетти мне хватит, чтобы открыть, например, бар в хорошем районе. Но готов ли я управлять баром? Вот в этом я не уверен.

— Я думаю об этом, — ответил я. — Честно.

— И долго намерен думать?

— Недолго. Скоро приму решение. Это зависит… от ряда вещей.

— Каких?

— Сюзет, я тебя люблю, — сказал я совершенно просто. — На самом деле люблю. Но есть знания, которые опасны сами по себе. Давай так: я не буду рассказывать тебе то, что может навредить тебе, мне или другим людям. Но самое позднее через две недели я приму решение и скажу тебе о нем. И если я перестану заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, то нам и не потребуется это обсуждать. Хорошо?

Она подошла вплотную, поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы. Затем сказала:

— Я рада тебя любить. Но я боюсь любить человека, которого почти не знаю. Я не буду тебя ни о чем спрашивать до тех пор, пока ты не решишь. Но потом я снова подумаю, стоит ли нам быть вместе. Но пока я с тобой.

И теперь уже я ее поцеловал. Всерьез, по-взрослому.

На обратном пути я посмотрел на часы и решил, что пора звонить Бриджит. Пока Сюзет в нетерпении переминалась у машины, я выяснил, что Харли ждет ее завтра в десять утра у себя в классе, а контракт будет готов к вечеру. О чем я Сюзет и известил.

— Я боюсь, — она даже лицо руками закрыла. — Я боюсь, что он посмотрит на меня и скажет, что нечего и время тратить. Поль, ну какая я звезда? Я же только в кордебалете выступала.

— Все звезды начинали с кордебалета. Не трясись, все будет хорошо. Увидишь.

Хоть бы и вправду так вышло. Я ведь сам никогда не видел Сюзет на сцене, только фотографии в альбоме. Да, там она выглядела восхитительно, но в ряду других девушек, синхронно повторяя движения. А что делает одних из них примами, а других так и оставляет в общем ряду? Не знаю. Сол знает, Харли этот знает, а я не знаю. Откуда мне знать?

— Не трясись. Я заеду в половину десятого, мы позавтракаем…

— Нет, нет, — Сюзет буквально подскочила. — Я не хочу, чтобы ты там был, мне свидетели позора не нужны.

— Я буду неподалеку и встречу тебя после. Но одну не отпущу, я сам изведусь. Ты выйдешь и сразу мне все скажешь.

— Хорошо, — Сюзет буквально выдохнула это слово. — Но если я провалюсь…

— Не-про-ва-лишь-ся, — произнес я по слогам. — Я верю в тебя, я просто это чувствую. Говори — куда едем сегодня?

— Мне сегодня нужно выспаться и подготовиться. Поэтому лучше домой.

— Хорошо. Тогда ты веди.

— Нет, ты, у меня от нервов руки трясутся, — она обхватила себя руками за плечи.

В общем, я отвез ее домой, с дороги позвонил Сингеру, чтобы узнать, что от Жильбера пока нет никаких новостей, а потом поехал в отель, где перечистил все оружие, из которого стреляли, попутно читая объявления в газете. Нужно найти хорошую квартирку в районе Латинского квартала. Все же это самое лучшее место во всем французском секторе, ей там понравится.

С утра Сюзет была, к радости моей, решительна и собрана. Я принял ее сумку, забросил на заднее сидение и погнал «пежо» в американский сектор, на Бродвей, к самой границе с даунтауном. В дороге старался болтать о чем угодно, кроме как о предстоящей встрече с Харли, чтобы у девушки нервы снова не расходились.

Студия занимала первый этаж очень приличного здания, и солидность бронзовой вывески подействовала на Сюзет, как мне показалось, подавляюще. Но она держалась.

— Иди завтракать куда-нибудь, я тебя потом найду, — сказала она в дверях.