Кроме того, вы заработаете кучу денег на недвижимости. Вы потратите восемнадцать миллионов долларов на землю, плюс еще восемь или десять миллионов на обустройство земли дорогами, коммуникациями, канализацией, мостами и прочим. А потом вы будете сидеть и получать большую прибыль от земли. Потому что если вы возьмете восемнадцать миллионов, плюс, скажем, семь с половиной миллионов на расходы, то получится двадцать пять с половиной миллионов. На эти расходы у вас останется шесть миллионов квадратных футов, но они будут полностью застроены землей по цене примерно четыре доллара за квадратный фут.

"Легко представить, что со временем эта земля может стоить пятьдесят долларов за квадратный фут; вы даже можете получить прибыль в размере пятидесяти долларов за квадратный фут".

Макги выслушал все это и даже больше, посидел, а потом сказал: "Когда вы хотите получить ответ на все это?"

"Сегодня".

"Как мы можем дать вам ответ на такую вещь сегодня? Это так революционно!"

"Ну, Фрэнк, если ты не дашь мне его сегодня, мне придется пойти в другое место. Я говорил тебе перед тем, как прийти сюда, что не стоит приглашать меня, если ты действительно не намерен вести дела. Это не значит, что вы намерены купить эту сделку, но я думал, что вы хотите серьезно ее рассмотреть, а это означает немедленное рассмотрение.

"Почему бы вам, ребята, не подумать об этом. Я собираюсь пообедать в компании "Вестингауз" и могу быть свободен сегодня после обеда. Я вернусь".

МакГи сказал: "Хорошо, если это удобно".

"Я буду здесь", - сказал я.

В 2:30 я вернулся, и все те же люди были в сборе. Никто не произносил ни слова; Макги сидел на том же диване. Я постарался сесть ближе к центру, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми; затем Макги начал говорить тихим монотонным голосом. Он говорил бесконечно. На самом деле это было недолго, так только казалось. Он говорил и говорил, и, конечно, я должен был предположить, что он объясняет, почему они не будут заниматься недвижимостью, потому что на самом деле он говорил о том, что Alcoa никогда не отклонялась от схемы, заложенной основателями компании: ограничивать себя и свой капитал исключительно производством и продажей алюминия.

Он сказал: "Мы строим корабли, но используем их для собственных грузов. Мы только что заключили соглашение о строительстве энергетической плотины, но для производства алюминия на месте добычи бокситов в Суринаме (Голландская Гвиана); мы выложим 150 миллионов долларов за эту плотину. Мы понимаем, что финансируем заводы по производству алюминия. Мы можем понять, как вложить деньги в собственное офисное здание, в котором мы занимаем пятьдесят процентов площади, но мы не понимаем, как можно заниматься недвижимостью. Тем не менее мы собираемся это сделать".

Он произнес это последнее слово тем же монотонным тоном и продолжил говорить. Это было похоже на знаменитое заявление президента Джонсона в 1968 году о том, что он не будет баллотироваться на следующий срок: человек слышал его, но не понимал в течение нескольких секунд, а к тому времени задавался вопросом, правильно ли он вообще услышал. Никто в комнате, кроме меня, даже не видел имущества "Двадцатого века" и не имел полного представления о множестве вещей, которые предстояло сделать. Они просто взяли на себя обязательства прямо в этой комнате.

"Итак, - сказал Макги, - что вы хотите, чтобы мы сделали?"

Я сказал: "Чек на два с половиной миллиона долларов".

"Кому вы хотите, чтобы она была выплачена?"

"Вебб и Кнапп".

Он обратился к казначею: "Мэтт, у тебя есть где-нибудь два с половиной миллиона?".

"Да".

"Дайте Биллу чек. Чего ты ждешь?"

У нас не было ни контракта, ни клочка бумаги, и я никогда в жизни не встречал никого из этих людей, кроме Макги, да и его я знал не очень хорошо. Получив чек, я так быстро, как только мог, вежливо удалился, спустился на лифте вниз, дошел до телефонной будки и позвонил в офис. Поговорив с сыном и остальными, я сказал: "Ребята, мы только что заключили отличную сделку, мы вышли из-под власти Lazard и заключили замечательную сделку с Alcoa".

Ранее Макги спросил меня, на какой основе я хотел бы действовать. Я ответил: "Вы вкладываете две трети денег, а мы вкладываем одну треть денег. Мы возьмем две трети прибыли, вы - одну треть. Вы получаете свои деньги... мы все получаем свои деньги обратно, прежде чем прибыль будет разделена". Такова была изначальная основа сделки. Это было начало отношений, которые без исключения, без единой случайности, были самыми лучшими отношениями, которые любая компания могла бы пожелать иметь с другой.

В конечном счете, в этом районе будет построено объектов на сумму около миллиарда долларов, и рост стоимости настолько велик и очевиден, что Alcoa не нужно больше вкладывать свой капитал; она может найти множество банков и страховых компаний, которые предоставят ей все необходимые ипотечные деньги без каких-либо обязательств перед материнской компанией. Земля в настоящее время стоит более сорока долларов за квадратный фут и будет продолжать расти в цене. В конечном итоге Alcoa может рассчитывать заработать на этом участке не менее четверти миллиарда долларов, и он надолго останется одним из лучших вложений компании и большим вкладом в архитектуру и строительство.

Доминирующей группой акционеров Alcoa были Меллоны. Я познакомился с генералом Ричардом Меллоном во время нашего предприятия в Питтсбурге. Через несколько лет после этого, возвращаясь в Соединенные Штаты на борту S.S. France, мы случайно оказались товарищами по кораблю. Он сказал, что покупка Century City - одна из величайших вех в истории компании, которой они очень гордятся. Это действительно была веха, поскольку этот первый шаг привел к другим. Alcoa стала нашим партнером в наших крупнейших проектах по развитию городов и в конечном итоге полностью взяла их на себя. Они также завладели всем Сенчури-Сити; мы продали его за пятнадцать миллионов долларов, и эти деньги пошли нашим британским партнерам во время бедственного положения Webb & Knapp.

Сделка с Twentieth Century-Fox была одной из первых попыток всей команды семьи Зекендорф. Мой сын, мой зять, Ронни Николсон и я работали над ней, а юридическую сторону прекрасно поддерживал Морис Изерман. Спирос, конечно, играл главную роль для "Двадцатого века". Вместе с ним работали Дон Хендерсон, казначей, и Джо Московиц, тоже финансист, который также принимал активное участие в покупке кинособственности. Их адвокат, Отто Кагель, был практичным человеком и умел заключать сделки, а не нарушать их, как пытаются делать некоторые адвокаты. Хендерсон