– Вы ведь не просто секретарь генерального директора! Каждый раз, каждый проклятый раз я видел вас рядом с председателем, а значит, господин Чон, вы явно в курсе происходящего, не так ли?

На уже немолодом лице мужчины полное отсутствие эмоций, разве что кожа краснеет из-за нехватки кислорода. Как же бесит!

– Ну же, говорите, вы знаете, кто я такой?! – усиливая давление, рычу я.

Ха Ну издаёт хрипящий звук, тяжело моргает, в итоге кивая. Положительно! Мои губы искривляются в злобной усмешке.

– Отлично! Тогда дважды подумайте, прежде чем отвечать. Где Маша?

В глазах мужчины появляется удивление, но не осознанность.

– Кто? – сипит он, хватая моё запястье, пытаясь скинуть душащую его руку с глотки.

– Мэри Хоук, американка, русская… Ащщ, не делайте вид, что не понимаете, о ком я! Это ведь люди Пак Бён Хо её забрали? Клянусь, если хоть волос упадёт с головы…

– Со Джин… – пытается перебить меня Ха Ну.

– Где она?! – не слушаю, кричу прямо в лицо секретаря, пока Джу Ён мотыльком порхает вокруг, пытаясь отвлечь случайных зевак.

– Руководитель Ли, что же вы делаете?.. Столько глаз… Столько ушей. А ну расходитесь, бездельники!

– Я действительно не понимаю, о чём вы говорите, – устало шепчет шестёрка Мин Хо (или чей он там в действительности прихвостень), полностью прекращая сопротивляться.

Чувствую, как мужчина проседает. Ещё немного и потеряет сознание. Но я настолько зол, что не могу разжать руку, тело мне не подчиняется! Такой обездвиживающей паники я не испытывал никогда в своей жизни!

– Руководитель Ли, пожалуйста, отпустите господина Чон, – приходит на выручку Джу Ён, умоляюще пища из-за правого плеча, – вы ведь его задушите…

Её маленькая ручка накрывает тыльную сторону моей ладони, аккуратно подбирается тонкими пальчиками к сухожилию большого пальца и заныривает под него.

– Ну же… – Ещё пара жалобных причитаний, и рука расслабляется, оказываясь в тёплой ладони секретаря Чхве.

Чон Ха Ну, кашляя, опадает на пол, еле слышно повторяя, что ничего не знает о пропаже Соколовой. Несколько секунд я оцепенело наблюдаю за ним, пытаясь привести мысли в порядок. А затем в сознании вновь всплывает имя председателя.

Пак Бён Хо! Я должен найти ублюдка!

Ни слова не говоря, повторно вызываю лифт. Тот почти сразу приезжает. Захожу внутрь, оборачиваюсь. Джу Ён сидит на корточках возле Ха Ну, обмахивая платком его посиневшее лицо. Мы сталкиваемся взглядом – девушка потрясена, смотрит осуждающе, но без неприязни.

А что, если Чон действительно не причём, и я, точно сорвавшийся с цепи пёс, чуть не разорвал на части невиновного человека?

Не могу найти в себе сил извиниться, пусть и согласен: палку перегнул. Поэтому безмолвно тычу кнопку «семнадцать», позорно прячась за металлическими «ставнями». Итак, у меня тридцать секунд, чтобы погасить в груди бушующее пламя, собраться, в кои-то веки начать действовать как профессионал. Но какой там, когда на кону стоит безопасность любимой женщины!

Из лифта выхожу всё в том же взвинченном состоянии. Спешно преодолеваю коридор, оказываюсь в приёмной и, не обращая внимания на протесты секретарши, твёрдой поступью иду к дверям кабинета председателя, распахивая те настежь. Внутри никого, но это меня не останавливает. Бегло осматриваюсь. Направляюсь к столу. Поочерёдно открываю ящики. Что ищу? Чхонванcontentnotes0.html#note_42 меня знает! Зацепку. Хоть какую-то…

Взгляд привлекает фоторамка возле монитора. На снимке Со Хён в хоккейной форме, держит над головой кубок, а рядом Пак Бён Хо, по-отцовски его обнимающий. При виде этой лживой идиллии лимфоузлы мгновенно вспухают, перекрывая доступ кислороду. Из гортани вырывается почти животный рык. В следующую секунду весьма увесистая рамка летит через всё помещение, врезается в стену справа от двери, падает и разбивается, чудом не угодив по пути в голову вбежавшей в кабинет девице из приёмной.

– Как вы смеете?! – испуганно взвизгивает она, отскакивая в сторону.

– Где председатель? – задыхаясь, цежу сквозь зубы я.

– Он уехал сразу после вашей встречи! Немедленно покиньте кабинет, или я…

Времени вникать в суть глупых угроз паковской болонки нет. Если Бён Хо не в здании, то и мне здесь делать нечего. Но как узнать, куда старик уволок Машу?

Стоп!

Лёгкие внезапно раскрываются до предела, жадно поглощая воздух, будто на голову надели кислородную маску в открытом космосе. Ничто столь быстро не приводит в чувство, как надежда, вспыхнувшая в критической ситуации! И почему меня осенило так поздно? После случая с Люком я установил Соколовой на телефон отслеживающую программу, если мобильный при ней, смогу узнать местоположение. Вот только для этого нужен ноут, а он в квартире.

– Вы меня слышите?! Я вызываю охрану! – продолжает надоедливо жужжать секретарша.

Какой же противный у неё голос, хуже только писк комара в три часа ночи!

– Да ухожу я, ухожу, – раздражённо выхаркиваю и быстрым шагом покидаю кабинет, а вскоре и здание корпорации.

Так. Что мы имеем? До жилого комплекса на машине доберусь минут за пять. Около десяти потеряю на парковке, в лифте и при загрузке компьютера. Дальше всё зависит от шпионской программы.

Только бы похитители не додумались выбросить Машин смартфон! Только бы ничего не случилось…

Потерпи немного моя «Луна в матроске», я скоро приду за тобой!

Говорят, что когда отказывает один орган чувств, другие усиливаются, но я и подумать не могла, что это настолько ощутимо работает. Оказавшись в темноте, имея возможность видеть лишь отголоски слабо пробивающихся через толстую ткань бликов, понимаю – никогда прежде мой слух не был таким острым, а ощущения сильными.

Любые потуги стянуть с головы мешок Мин Хо умело пресекает одной единственной фразой: «Если сейчас откроешь глаза, я закрою их тебе навсегда». Пафосно? Да. Клишировано? Очень даже. Но от этого не менее пугающе. Не знаю, как Пак-младший так долго прятал своё истинное «Я» за личиной образцового джентльмена. Однако теперь, когда его «руки не связаны», на нас не направлен с десяток глаз и нет причин придерживаться сложившегося образа, я вижу его настоящее лицо, и оно чертовски устрашающее.

Наручниками мне служат неприлично длинные пальцы генерального, жалящие больнее раскаленного железа. От его прикосновений кожа полыхает, пульсирует, усиливая зону поражения. Лучше бы это была веревка, да хоть колючая проволока, только не руки монстра, желающего причинить вред человеку, которым я дорожу больше всего на свете.

Пытаюсь высвободиться, произнося решительное:

– Я не буду двигаться!

Мин Хо усмехается. Разумеется, увидеть глазами этого не могу, но звуки такие громкие, что его губы, сдвигающиеся с тихим придыханием на одну сторону, – оглушают.