как мне теперь относиться к бабушке, – поспешно, словно боясь, что его перебьют, заговорил парень. – Сначала я ее даже ненавидел, но потом понял, что злюсь не на нее, а на себя. Многое вспомнил, хоть вешайся. Она пыталась до меня достучаться, а я не слышал. Работал, работал, работал! Занимался своими делами, проводил время с Каринкой, а про человека, который заменил мне и мать, и отца, совсем забыл. Теперь ох как много чего всплыло в памяти! То, как бабушка пыталась поговорить со мной, а я отмахивался. Или слушал ее вполуха. Поэтому, знаете что… это я виноват в том, что случилось. Зло – это я. Как так вышло, что она ее застрелила? Не знаю причины, не могу себе представить, но виноват в этом только я. А сядет моя родная бабка. И любимой девушки нет в живых. Вот такие дела. Да.

Выпалив это, он допил свой кофе и поднял руку с чашкой вверх. Это был знак – Гуров увидел, что бариста тут же принялся готовить еще одну порцию кофе.

– Сердце посадите, – предупредил Гуров.

– Наплевать.

– По-моему, вы запутались, Евгений, – внимательно посмотрел на парня Гуров.

– А я и не спорю.

Женя со стуком вернул пустую чашку на стол.

– Вам удалось позавчера увидеть Елизавету Ильиничну? – спросил Гуров.

– Нет, не удалось. Если честно, то я не особенно и рвался. И отца к ней не пустили, хоть он и просил.

«А вот бабуля не хотела видеть ни тебя, ни твоего папу, – вспомнил Гуров. – Не женщина, а какой-то Железный Феликс».

– Когда отец сообщил о том, что бабушка убила… ну…

На столе появилась еще одна чашка с кофе. Вместе с ней прибыл бокал красного вина. Похоже, Женя заранее подготовился к встрече.

– Я на такси, – предупредил Женя, заметив взгляд Гурова. – Но трезвым сейчас быть не могу. Имею право.

– Вам решать, – отстранился Гуров. – Но замечу, что алкоголь сейчас не ваша тема. Лучше уж болеть на трезвую голову, потому что ясный ум сейчас вам необходим. Это только кажется, что вы нашли спасение.

– Да откуда вы знаете?

– Действительно. Куда уж мне?

– Чушь. Я в порядке.

– Пусть так, – неожиданно легко согласился Гуров и посмотрел на настенные часы, украшавшие стену напротив.

Женя обвел взглядом стол.

– Я действительно не могу находиться в четырех стенах. Но допинг мне необходим.

– Решать вам, Евгений. Вы взрослый человек. Передо мной не нужно оправдываться.

Лев Иванович попробовал отпить кофе и снова отставил чашку. Казалось, он не остыл ни на градус.

– Не могу уложить в голове, – тихо сказал Женя. – Бабуля. Самый близкий человек.

– Евгений, на первом допросе вы утверждали, что между Кариной и Елизаветой Ильиничной не было противоречий. А сейчас говорите, что бабушка хотела с вами чем-то поделиться.

– Да, хотела. Теперь понимаю, что означали ее просьбы прийти пораньше домой, помочь кое в чем. Но мне же, сука, было некогда! У меня здесь офис, в команде три человека. Мы загружены по самые уши. Занимаемся бытовыми райдерами артистов. Вы хоть представляете, что это такое?

Гуров представлял. Его жена была актрисой. Значит, ему сам бог велел быть в курсе.

– Список пожеланий, основанный на личных предпочтениях и зачастую включающий в себя то, чего не существует, – ответил Гуров.

– Именно так, – щелкнул пальцами Женя. – Капризы, изложенные деловым языком. Трансфер, предпочтения в еде, заказ номера в отеле и определенная обстановка в том же номере, обязательное наличие или отсутствие чего-то, включая мебель и ткань для занавесок, определенное освещение, вид из окна, форму оконных рам, цвет стен и чтобы окна выходили непременно на восток или на юг, чтобы в холодильнике было полтора лимона и непременно выращенных на острове Сицилия, а в сортире исключительно черная плитка и фиолетовая туалетная бумага – это далеко не полный список того, чего хотят медийные личности. И все это должна контролировать моя небольшая фирма. Есть и другие, покрупнее и посолиднее, но и мы теперь прочно обосновались в этом сегменте. Бабушка сначала считала дело, которым я занимаюсь, никому не нужной ерундой, приходилось ей все объяснять на пальцах. Потом втянулась и начала с уважением относиться к тому, чем я занимаюсь. Она же мечтала видеть меня юристом и серьезно проела мозги насчет выбора вуза. Ну получил я это гребаное юридическое образование… Потом понял, что не будет лишним и экономическое. Все это сейчас очень помогает продвигать бизнес – я подкован с обеих сторон, нашу контору не так-то просто будет утопить или забраковать, поскольку я на законодательном уровне закопаю конкурентов так глубоко, что они там и останутся. Все документы в порядке, все лицензии действуют, с налогами дружим, отзывы о компании всегда пятизвездочные, а в коллективе не бывает серьезных разногласий потому, что мне повезло собрать в команду единомышленников. Но на работе я провожу очень много времени и дома бываю редко. Даже когда болею, то все равно работаю, хоть и удаленно. Постоянная движуха. Геройства ноль, если вы вдруг подумали об этом. Просто по-другому нельзя. Не получается. Я не умею иначе. Но я был слишком занят и многого не замечал. Страшно…

Гуров вспомнил, с какой неприязнью Лигунова рассказывала ему о том, что Карина могла выдернуть Женю из-за компьютера ради совместного просмотра фильма. Карина отвлекала его, не вникая в важность его работы. Сколько раз она так делала? Наверняка часто. А ссоры, которые описывала бабушка? У Гурова мелькнула мысль о том, что Женя и сам вполне мог знать, где бабушка хранит оружие, а потом и перед Кариной похвастаться. А вдруг Карина первой добралась до пистолета и когда-то уже сама угрожала Елизавете Ильиничне? Могла ли она в этом случае подумать о том, во что это выльется?

Свои подозрения Лев Иванович решил пока что не озвучивать. А вот узнать о внутрисемейной обстановке, с точки зрения Евгения, стоило.

– Вы говорите, что бабушка пыталась поговорить с вами о Карине, – сказал Гуров. – Что именно она