от счастья. — Ну ты чего, не плачь, ты ни в чём не виновата.

— Это от счастья, Тём, — объясняю ему, вытирая слёзы, — я тебя так сильно люблю.

И мне опять требуется время, чтобы успокоиться. Скворцов водит одной своей рукой мне по спине, каждым своим нежным движением, напоминания, что всё происходящее реально, второй — помогает мне вытирать слёзы.

— Неужели, всё и правда закончилось? — спрашиваю вслух. — Я так долго бежала от них…

— Закончилось, — громко говорит Лейла, и мы с Артёмом одновременно поворачиваемся к ней. — Только что по рации сообщили, что Мельникова взяли на пути к границе с Финляндией. Он больше никуда не денется. Для него готов целый список из статей, которые он нарушил. Ему точно светить пожизненное.

— А Звягинцевы? — спрашивает Скворцов.

— Их взяли самыми первыми, — отвечает девушка и кидает на меня извиняющийся взгляд. — Считай, что из них только с Юрой возникли проблемы. Прости, что так получилось.

— Ничего, — отвечаю я, принимая извинения, — главное, что по итогу всё закончилось хорошо.

— О каких проблемах вы говорите? — хмурится Артём. — Алиса, ты же сказала, что всё в порядке.

— Всё и правда в порядке, — улыбаюсь я мужчине. — Просто мне предоставилась потрясающая возможность сломать Звягинцеву нос. Я не могла ей не воспользоваться.

— Это было очень эпично, — восторгается Лейла и подмигивает. — А нос ты ему и правда сломала, это видно невооруженным глазом. Крепкий у тебя затылок!

— Затылок? — переспрашивает Скворцов и закашливается.

— Не бери в голову, — мягко стучу его по спине.

Подъезжают несколько полицейских машин, поэтому мы отходим ближе к обочине. Из дома выводят Юру, который не перестаёт угрожать людям его задержавшим, что они ещё пожалеют, что у него огромные связи, что его дядя сенатор. Смолкает он только когда его садят в машину и закрывают за ним дверь.

Спецназ выводит и всех охранников, оказавших им сопротивление, но последние молчат и не пытаются вырываться.

Самое главное я увидела, за остальным наблюдать не хочется. Поворачиваюсь спиной к дому и натыкаюсь глазами на Дениса с Андрей и Лобовского.

— Алиса, — говорит Новиков, поймав мой взгляд, — прости меня за моё поведение по отношению к тебе, я не должен был…

Не даю ему закончить, делаю шаг навстречу и обнимаю.

— Перестань, — останавливаю поток его извинений и объяснений, — у тебя были все основания в чём-то меня подозревать, просто ты стал думать немного не в том направлении. Я рада, что ты здесь.

Дэн сначала не двигается, но затем тоже сжимает меня в ответ.

Выбираюсь из его объятий и дарю такие же Андрею, благодарю за все проделанные им действия.

— Я не мог поступить иначе, — отвечает он. — Во-первых, это была та ещё головоломка, и я бы не отказался узнать, кто тебе сделал такую хорошую подделку паспорта…

— Нет, — перебиваю его я, — не скажу. Извини, Андрей, но эти паспорта столько раз спасали мне жизнь. И хоть это и незаконно, но, возможно, они точно так же в будущем спасут ещё чью-нибудь жизнь.

— Паспорта? — удивляется Щегольский. — Так их было несколько?

— Да, но больше я ничего тебе не скажу, — качаю головой.

— Хорошо, я тебя понял, — усмехается он. — А, во-вторых, виновники заслуживают наказания и обязательно его понесут. Я тебе обещаю.

Отстраняюсь от Щегольского и киваю ему.

Затем подхожу к Лобовскому, и он обнимает меня уже сам.

— Алиссия, — начинает он.

— Не надо, — перебиваю его. — Пожалуйста, просто Алиса или Лисса. Но точно не Алиссия. На этом имени настоял отец, мама всегда была против. Она рассказывала, что в детстве очень мучилась со своим именем, необычным для российских реалий. Мама хотела назвать меня по-простому, Алисой.

— У тебя была самая лучшая мама, Алиса, — с нежностью в голосе произносит Вениамин.

— Это ведь вы два года назад принесли цветы на её могилу? — отстраняюсь от мужчины, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Да, это был я, — подтверждает он и кивает.

— Спасибо, — благодарю его я. — Спасибо за них. Спасибо за то, что сейчас вы здесь. И за всё остальное.

— Твоё спасение — заслуга Артёма и Андрея, а я бы хотел, если ты позволишь, стать тебе хорошим другом.

— Конечно, Вениамин Александрович! — улыбаюсь ему я. — Сейчас, оставшись совсем без родственников, я не откажусь от надежных проверенных знакомств, особенно от тех людей, которые знали мою маму.

— Алиса, я всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось, знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне или к моей семье, договорились?

В ответ я усиленно киваю головой и благодарно смотрю на него.

— И прости нас с Вениамином Александровичем, — подходит ко мне ближе Артём, — что мы поняли всё так поздно.

— Вы сделали всё как раз вовремя, — отвечаю им обоим, а потом поворачиваюсь к Скворцову и уже более серьёзно говорю ему. — Тём, мы можем отойти и поговорить наедине? Мне нужно тебе кое-что сказать. Лично.

Мы с Артёмом отходим в сторону так, чтобы наш разговор не был услышан чужими ушами. Молодой человек внимательно на меня смотрит, ожидая продолжения, а я неожиданно для самой себя теряюсь. Я ведь даже не знаю, хочет ли Скворцов ребенка, как он вообще к этому отнесётся. Знаю только, что он точно должен быть в курсе.

— Тём, я знаю, что мы не планировали, — сбивчиво начинаю я. — На самом деле, мы вообще ничего не планировали, но…

— Ты меня пугаешь, Алиса. Не переживай, уверен, что мы со всем разберёмся, хорошо?

— Да, конечно, просто… — набираю побольше воздуха и быстро на одном дыхании заканчиваю фразу. — Я беременна.

— Что? — не понимает он мою скороговорку.

— Я беременна, и ты станешь отцом, — уже медленнее произношу я.

Артём пару секунд смотрит на меня с удивленным выражением, но затем на его лице расплывается счастливая улыбка.

— Ты беременна, и я стану отцом? — переспрашивает он. — Я всё правильно услышал?

— Да, — отвечаю я.

Артём наклоняется ко мне, мягко накрывает мои губы своими и нежно целует. Меня переполняют эмоции от его близости, от реакции на новость, от него самого. Мне кажется, у меня вырастают крылья от своих собственных чувств и от ощущений, которые дарит мне он, и я счастливо парю в облаках вместе с ним. Как же сильно я его люблю!

Тёма спонтанно прерывает поцелуй и слегка отстраняется от меня.

— Выходи за меня, — чувственно говорит он, смотря мне прямо в глаза, и внимательно следит за реакцией.

— Ты сейчас серьёзно? — переспрашиваю так же, как ранее переспрашивал он меня, не веря в услышанное.

— Серьёзней некуда, — уверенно произносит Артём. — Кольцо подарю, когда вернёмся в Москву, обещаю.

— Я согласна, — принимаюсь