– Ну как? – спросил кого-то тот же суровый голос.

Майор Русаков сказал:

– Кассета здесь. Возьмите, товарищ полковник.

– Последняя, – с удовлетворением заметил полковник Соколов, пряча кассету в карман. Затем, подойдя к Аракеляну, сказал: – Поздравляю с успехом, подполковник Давтян. А за Патрика Смита, – махнул рукой в сторону Христофорова, – особое спасибо. Спасибо и вам, товарищ Кныш, от души благодарю за помощь.

– Кныш… Черный голубь, – в смятении прошептал Патрик Смит: только сейчас он понял – его провели! Мухин предал его, переметнулся на сторону Советов, а Гаспарян, не этот чекист, а тот, настоящий, сразу же догадался, что другой кончик веревки, которой хотели насмерть связать его там, в Штатах, – в руках Смита, и как только приехал на родину, передал этот кончик Комитету государственной безопасности. И вот провал: не было и истории с Леонидом Котомцевым, ему просто ловко морочили голову. Он воображал, что организовал операцию, в то время как на самом-то деле сам являлся объектом операции советской контрразведки.

– Черный голубь… – бессмысленно бормотал Смит, не в силах скрыть охвативший его ужас.

– Мы знали, что рано или поздно вы придете к нему, – усмехнулся полковник Соколов, – и, как видите, подготовились к приему. Ну вот и окончилась ваша «последняя операция», Патрик Смит, и окончилась весьма скверно для вас.

Пограничники капитана Вепринцева обыскивали задержанных, собирали оружие. Тьма быстро рассеивалась, близился рассвет.