что бы кто-то узнал! И про мать, и про свободную хату. Я же не идиот, знаю какие идиоты мои ровесники и я в том числе. Обязательно будут предложения потусить. И фиг отмажешься, а потом начнется, тут разбили, это пролили, тут сожгли и наблевали. Нет, нафиг-нафиг.

— Курить есть?

— Есть парочка угощу, — кивнул я.

И не отказал, но дал понять, что на многое не рассчитывать не стоит, а то повадится. Светить деньгами то же не стоило, но они как-то исчезали и светить было нечем. Появлявшаяся в карманах наличность, тратилась на продукты, сигареты, жвачки, да я сам не понимал куда чего исчезает! То, что вчера казалось деньгами, сегодня представлялось несерьезными копейками. И виной была не только инфляция, а просто понимание что сколько стоит в магазине и сколько платят за работу. Как взрослые стыкуют эти не стыкуемые штуки, — приход и расход?

— Пошли курнем? — предложил Пискля.

— Ну… — придумывал я отмазку.

Похоже Пискл, хочет поговорить. Хорошего от него ждать не приходилось, как бы опять не стал агитировать «мотаться». Хотя Лохматый вроде велел на него ссылаться если будут проблемы. Типа забить стрелу и его подписать под нее, прям вот так не по-детски. С чего бы такие подарки с его стороны? С Серым хотел обсудить, да тот что-то мимо ушей все пропустил, герой-любовник, блин.

— Пошли-пошли — настаивал Пискл.

— Ладно, — не нашел я ничего подходящего что бы красиво отмазаться.

— LM — то ли спросил, то ли констатировал Пискл.

— Монтана, куда-то исчезла из продажи, — поделился я печальным для себя событием.

— Говорят запретили ее.

— За что?!

— Вредная.

— Да ну нафиг, а то остальные сильно полезные?!

— Смолы что ли много или угарного газа.

— Ага, а в приме, зато ничего такого нет.

— В приме натуральные дрова! — заржал Пискл.

— Угу — кивнул я.

— Слушай, у меня шайба есть, — понизив голос сообщил Пискл.

— Чего? — не понял я.

— Гашиша шайба, — прояснил тот.

— А-а, — проявил я понимание.

— Ну? Пыхнем?

— Да я как бы, не знаю. Лучше выпить, чем наркота, я же не наркоман.

— Да это гашиш же. Он вообще безвредный. Зависимости не вызывает.

— Ага, а чего тогда наркотой числиться?

— Да, наши все в наркоту записывают. Во многих странах курить можно. Гашиш вообще легкие чистит, для курильщиков полезен.

— Что-то я сомневаюсь.

— Что мама заругает?

— Причем тут мама?

— Ну папа поди?

— Да ну тебя.

— Гашиш клевая штука, расслабиться помогает.

— И что будет? Галлюцинации?

— Да не обязательно, просто хорошо будет, легко приятно. Уйдут проблемы и тревоги, кайф, понимаешь?

— М-м…

— Ну погнали?

— Куда?

— Да в соседний подъезд, нафиг тут палиться, на пожарке холодно. В соседнем третий этаж вообще мертвый.

— Ну да… — согласился я с тем что третий и впрямь в соседнем подъезде этаж с самыми не реагирующими на шум жильцами. — Может еще кого позовем?

— Кого? Не Артура же?

— Коляна?

Колю Пискля согласился взять, но тот, выходить из дома не хотел ни под какими предлогами. Он играл в какую-то цивилизацию и не желал ничего из реального мира. Остальных Пискля посчитал недостойными и слишком мелкими для такого серьезного дела. Можно подумать я не мелкий, вслух я, впрочем, этого не сказал.

— И как его курить? В сигарету пихать?

— Ха-ха, что дурак?

— Ну я же не знаю.

— Учись салага. Берешь фольгу, сворачиваешь, что бы была по тверже, — описывал свои действия Пискл, — кладешь значит кусок шайбы, греешь зажигалкой и потом через трубку вдыхаешь дым. Ну вдыхай давай фигли стоишь?

— Давай ты первый.

— Ой блин, с кем я связался, давай держи и грей, — сунул он мне прибамбасы. — Осторожнее не урони!

Подогревая снизу фольгу, мы добивались тления непонятной смеси и пытались вдохнуть дым трубкой. Пару раз конечно уронили. Эффект никак не наступал.

— Да держи ты нормально! — потребовал Пискл, когда я снова уронил конструкцию.

— Не могу она тяжелая!

— Кто тяжелый?

— Фольга.

— Ха-ха-ха! А, не могу! Фольга! Тяжелая!

Пискл постоянно сгибался от смеха, сдерживался как мог, чтобы вероятно не вызвать повышенное внимание жильцов, но все равно продолжал смеяться.

— Это не фольга, — понял я, — мои руки, они слишком тяжелые. Держи меня, мне кажется меня сейчас унесет, я слишком тяжелый! — обеспокоенно потребовал я от Пискла помощи.

— Что?! У тебя пара по физике! — не переставал смеяться Пискл, — от тяжести не улетают. Эти шарики! Они легкие поэтому летают.

— Какие шарики?

— Да тут всюду шарики, ты разве не видишь. Все состоит из шариков.

— Возможно, — не стал я спорить.

По лестнице проходили иногда какие-то люди, большинству не было дело до чего-либо еще.

— Что вы тут делаете? — спросила одна неравнодушная и отважная тетка.

— Сидим.

— Смеемся, тряпки жжем! — все так же смеялся Пискл.

— Какие тряпки?

— Это анекдот.

— Привет. — сказала мне моя новая соседка.

— Привет. — улыбнулся я, столько раз хотел сказать ей эти слова.

— Пойдем. — взяла она меня за руку.

Соседка. Она недавно переехала. Непонятно кто она ему. Ну, соседу страшному алканафту. Крокодилу Гене. Она красивая.

— Куда мы идем?

— Тс-с… — приложила она палец к своим нереально бледным губам.

— Эй! Ты куда?! — донесся откуда-то голос Пискла.

— Мне надо попасть в красную комнату! –крикнул я Писклу, «догадавшись» и стараясь не отстать от своей подруги.

Звезды очень красивые. Жаль, что мы редко поднимаем голову и любуемся ими. Я осознал себя стоящем на пожарном балконе девятого этажа. Девятый был легко отличим от прочих, только на девятом полностью отсутствовала кирпичная стена, от того балкон был просто плитой, лишенной каких-либо ограждений. Добровольно я бы сюда никогда не поднялся. Как я попал сюда? И что я тут делаю?

Снова звезды, да кажется я опять смотрю на звезды. Опустил голову и обнаружил себя лежащим на детской лесенке во дворе. Лестница была горизонтальной. Я же на пожарке был? Как сюда попал?

— Бум! — грохот и вибрация по земле.

— Это глюки? — спросил я себя.

— Бум! —