Тодд оказался не единственным, кто пострадал. Куда бы я ни отправился, люди казались мне… менее обезумевшими, я полагаю. Менее циничными и пресыщенными жизнью, и они почти готовы были поверить в то, что где-то там, в темноте, скрывается что-то еще. Мир фейри тоже изменился, по крайней мере, по эту сторону Завесы. Фейри, которых я мельком встречал в мире смертных, теперь выглядели ярче, более… реальными… чем до падения Завесы. Я чувствовал, что, стоит только добавить щепотку чар, немного больше веры, они смогут пробиться сквозь Завесу и стать видимыми для тех, кто хочет их видеть.

Или, может быть, я спятил. Возможно, длительное общение с фейри исказило мое восприятие реальности. Но с тех пор, как вернулся из Небыли, я стал замечать, что мир вокруг меня – на самом деле оба мира – немного изменились по сравнению с тем, что было раньше. Я подозревал, что пройдет еще некоторое время, прежде чем все вернется на круги своя, если вообще когда-нибудь вернется. Возможно, это и к лучшему.

– Итан? – Мама постучала в дверь моей комнаты. – Маккензи здесь. Мне сказать ей, что ты занят?

Я дернулся.

– Нет! Уже выхожу, – крикнул я. Закрыв чемодан, я застегнул молнию, поставил его на пол рядом с спортивной сумкой и открыл дверь.

Кензи улыбнулась мне с порога.

– Привет, крутой парень, – поприветствовала она, в то время как Рэйзор захихикал и спрыгнул с ее плеча в мою комнату. Хотя ее улыбка была веселой, в глазах затаилась печаль. – Решила прийти немного пораньше, учитывая, что завтра потеряю тебя.

Я привлек ее в свои объятия и крепко поцеловал.

– Ты меня не потеряешь, – сказал я, когда мы отстранились друг от друга. – Я просто… должен убраться отсюда, Кензи. Ты же знаешь. Слишком много разговоров. Слишком много слухов обо мне и моей семье. Мне нужно найти место, где меня никто не знает, где я смогу попытаться начать все сначала. – Кензи вздохнула, и я сильнее обнял ее. – Я вернусь, – пообещал я. – Я не оставлю тебя.

Она фыркнула.

– Знаю.

– Кроме того, – поддразнил я, запустив пальцы в ее волосы, – ты скоро отправишься в колледж, мисс Стипендиантка. И ты будешь так занята вечеринками, занятиями и женскими клубами, что напрочь забудешь обо мне.

– Очень сомневаюсь в этом, – отозвалась Кензи и бросила взгляд на Рэйзора, грызущего один из карандашей на моем столе. – Трудно забыть, через что мы прошли, когда гремлин постоянно маячит перед глазами. – Она нахмурила брови и покачала головой. – Я не знаю, что произойдет после того, когда уеду в колледж, потому что Рэйзор ни за что здесь не останется. Когда на прошлой неделе я попросила его вернуться в Железное Королевство, он своей истерикой чуть не вырубил весь свет в доме. Так что, похоже, я застряла с ним. – Она закатила глаза. – В любом случае, это будет интересно.

Отстранившись, она подошла к моей кровати и плюхнулась на матрас, а я тем временем пересек комнату, чтобы закрыть дверь.

– Эй, как продвигаются сеансы терапии? – поинтересовался я, забирая чернильную ручку у Рэйзора, который раздраженно зажужжал и подскочил к Кензи. Она фыркнула, рассеянно поглаживая гремлина по голове, когда он вскарабкался к ней на плечо.

– Хорошо, наверное. Папа по-прежнему не любит говорить о маме, но эта женщина настойчива. На последнем сеансе он даже подавился. – Кензи удивленно покачала головой. – Сегодня утром мы наконец-то поговорили, без постороннего вмешательства. Он не знает о моем… гм… таланте общаться с невидимыми существами, но я не думаю, что это когда-либо изменится. Тем не менее, полагаю, что к тому времени, когда уеду в колледж, он сможет относиться ко мне как к дочери, а не как к хрупкой мебели. – Она вздохнула. – Хотя было бы здорово выходить из дома, не выслушивая предостережения о наркотиках и подростковой беременности.

Я усмехнулся.

– Он все еще ненавидит меня до глубины души, не так ли?

– Ненавидит – слишком сильно сказано. – Кензи поморщилась. – Сейчас, скорее, просто испытывает отвращение. И я пела тебе дифирамбы, говорила ему, что летом ты получил аттестат об окончании школы, в общем, делала все, что в моих силах. Но этот мужчина непреклонен.

– Ага. – Я выбросил все мысли об отце Кензи из головы, решив не портить момент. – Эй, подойди ко мне на секунду. – Она нахмурилась, но встала и подошла к моему столу. Мое сердце бешено колотилось, когда я отвернулся, сунул руку в один из ящиков и достал маленькую белую коробочку. – Я… эм… приготовил кое-что для тебя, – сказал я, увидев, как загорелись ее глаза. – Что-то вроде подарка. Прошло уже шесть месяцев, как у тебя ремиссия. Надеюсь, она продлится еще шесть лет. И даже дольше. Я надеюсь, что это навсегда.

К моему горлу подступил ком, и я тяжело сглотнул. «Возможно, это не навсегда», – напомнил себе. Ремиссия – это не лечение, не гарантия полнейшего выздоровления. Болезнь Кензи может однажды вернуться. Кто знал, сколько у нас времени? Но таков был реальный мир, а магия фейри не могла исправить всего. Вы не можете просто взмахнуть волшебной палочкой, чтобы все твои желания исполнились. Реальная жизнь не похожа на сказку.

Впрочем, меня все вполне устраивало. Мне не нужна была магия, чтобы решать свои проблемы. Сколько бы времени у меня не осталось с Кензи, я не собирался тратить его впустую.

Она моргнула, и ее взгляд немного остекленел.

– Здесь ничего такого, – предупредил я, протягивая коробку. – Просто напоминание о том, что, хотя я буду вдали от тебя, я всегда буду принадлежать тебе.

Она осторожно открыла коробочку. Внутри лежало простое ожерелье с двумя сердцами, одним золотым и одним серебряным, переплетенными в центре. На них была выгравирована надпись: на серебряной половине виднелось «Крутой парень», а на золотой – «Навеки».

– Итан, – прошептала Кензи с благоговейным трепетом в голосе. – Оно прекрасно.

Я бережно достал его и застегнул у нее на шее, и она посмотрела на меня огромными темными глазами, на ее губах играл намек на улыбку.

– Я никогда не думала, что ты можешь быть таким романтичным.

Я улыбнулся.

– Что ж, тогда позвольте мне убедить вас в обратном, – сказал я. Откинув ее волосы назад, я придвинулся ближе и заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, Кензи, – сказал я. – Ты мой партнер, мое здравомыслие и моя спасительная благодать. Мы столько всего преодолели, – больше, чем любой нормальный человек может себе нафантазировать, – и ты всегда была рядом. Когда-нибудь, когда ты будешь готова, в этой коробочке вместо ожерелья будет кольцо. Я не могу представить