– Ты хочешь прекратить все это? – спросил он.

Тамсин чуть приподняла подбородок.

– Мы договорились покончить с этим недоразумением, когда освободимся от своих проблем. Что ж, теперь ты свободен.

Еще никогда ей не было так трудно говорить.

– Ты уверена?

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Да. – Она не могла смотреть на него. – Ведь это именно то, чего ты хотел.

– А ты? Ты свободна?

Тамсин вздохнула, понимая, что ей никогда уже не быть свободной. Свободной от него, от той силы, которая притягивала ее к нему.

– Я нет, – пробормотала она наконец. – Но если ты хочешь прекратить женитьбу, как мы договаривались, по цыганскому обычаю… мы сделаем это утром. Если ты хочешь, – снова повторила она, даже не пытаясь скрыть своего отчаяния.

Уильям молчал, глядя на холмы. Потом он снял свой шлем, положил его на колени и провел пятерней по взъерошенным волосам.

– Да, как недавно выяснилось, у меня не было необходимости жениться, – сказал он и, немного помолчав, добавил: – Но теперь она есть.

Тамсин уставилась на него.

– Тебе нужно жениться?

– Да, нужно.

– У тебя… у тебя снова проблемы? – недоверчиво спросила она.

Уильям вздохнул и едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Я должен сказать тебе об этом прямо?

– Да, – выдохнула она, – скажи прямо.

– Останься со мной, – попросил он.

Ее сердце замерло.

– Остаться? С тобой? Навсегда?

– Да.

Уильям подвел своего гнедого ближе к ее лошади и прижался бедром к ее бедру. Он наклонился к Тамсин.

– Эти две недели я не думал ни о чем другом, – сказал он и, взяв за руки, притянул ее к себе. – Сказать по правде, я думал, что сойду с ума от желания обладать тобой, не имея при этом возможности прикоснуться к тебе.

Тамсин вздохнула, закрыла глаза и через несколько ударов сердца открыла их снова. Но страх был сильнее надежды. Она боялась, что, возможно, неправильно поняла его.

– Это твое вожделение заставляет тебя просить, чтобы я осталась с тобой, – тихо произнесла она.

– По сравнению с тем пожаром, который горит во мне, похоть – всего лишь ничтожный уголек, – сказал Уильям. – Я согласен, в моей жизни были моменты, когда я принимал вожделение за любовь. Но сейчас, прожив с тобой под одной крышей две недели, я начал понимать разницу. – Он притянул ее ближе и коснулся губами ее виска.

– Они очень похожи по своей природе, вожделение и… и любовь, – произнесла Тамсин. – Их легко спутать.

– Да. – Он скользнул губами по ее щеке. – Но только первое – это огонь в теле, а второе – огонь в душе.

Его губы были совсем рядом, так близко, что у Тамсин перехватило дыхание.

– И что же для тебя значу я?

– Ты? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты для меня все. Даже больше.

Он нашел ее губы, обнял, прижимая к себе и сокращая то минимальное расстояние, которое еще оставалось между их лошадьми. Тамсин обхватила его шею руками и со всей страстью прижалась к нему, отвечая на поцелуй.

Вся в туманной дымке, залитая бледным лунным светом, волшебница-ночь окружала их царственной тишиной, словно даря им свое благословение. Один поцелуй следовал за другим, Тамсин отвечала на них, словно припадала к живительному источнику и никак не могла напиться из него. Она жадно черпала нежность в этих поцелуях, не беспокоясь о том, что источник может иссякнуть. В новом колодце всегда достаточно воды, и она прозрачна и чиста.

Уильям выпрямился, осторожно убрал с ее лба завитки волос и чуть улыбнулся той своей немного загадочной улыбкой, которую она так любила.

– Тамсин, – он обхватил ее лицо ладонями, – я не могу позволить тебе уйти ни сейчас, ни когда-либо вообще. Возможно, судьба помогла нам встретиться, она свела нас, но держишь меня ты, и именно ты владеешь моим сердцем. Сказать по чести, я никогда не думал, что наша женитьба – фарс и мы скоро расстанемся. Я вовсе не собирался отказываться от этого брака.

– Я тоже, – почти беззвучно сказала она и со всей присущей ей импульсивностью обвила руками его шею.

Лошади забеспокоились, зафыркали, попытались разойтись, и Уильям схватил ее за предплечья, чтобы помочь сохранить равновесие.

– Эй, – усмехнулся он, – ты сейчас упадешь в вереск.

– Падай вместе со мной, – предложила она вполне серьезно и подалась вперед, целуя его.

Его легкий радостный смех омыл ее волной восторга.

– Вереск – прекрасная постель для цыганки и ночного вора, – смеясь, сказала она, изумившись своей собственной дерзости.

– Моя красавица, – прошептал он, обнимая ее одной рукой за плечи. – Моя сладкая, милая, моя самая красивая цыганочка, остановись. Я не хочу, чтобы нашей первой постелью стал вереск, пусть и залитый лунным светом.

– Нет? – спросила она разочарованно.

– Нет. Зачем спешить, если мы можем заняться этим в нашей мягкой, теплой постели? Если, конечно, ты захочешь вернуться со мной в замок.

– Я захочу, – решительно ответила она.

Он улыбнулся, но вдруг, став серьезным, нежно провел пальцами по ее шее. От его прикосновений по всему телу Тамсин пробежала дрожь.

– Я обязательно разделю с тобой постель, – сказал он. – Но сначала мы должны скрепить наш брак клятвами, данными перед священником.

– Как хочет леди Эмма, – прошептала она.

– И как хочу я, – сказал он.

Уильям мягко привлек ее к себе, Тамсин прижалась щекой к его плечу.

– Когда я увидел, как Джок и Анна любят друг друга, как они произносят перед священником свои клятвы, я понял, что хочу того же – с тобой.

– И ты ни слова не сказал об этом, когда вернулся в Рукхоуп, – укоризненно сказала Тамсин. – Ты мог бы даже украсть меня, как Джок украл Анну. Я бы не стала возражать.

Уильям прижался щекой к ее лбу.

– Думаю, я боялся, – прошептал он. – Что-то мешало мне сделать это, заставляло медлить, ожидая, возможно, подходящего момента. Когда ты гадала мне на Таро, ты заставила меня задуматься об этом, и я решился.

– Ты говоришь о судьбе? О том, что открыла карта шут? – спросила она.

– Да, судьба, – сказал он, целуя ее в бровь. – Но не только. Скорее, твои слова о сомнениях и страхах, о том, что нужно иметь силу, чтобы изменить свою жизнь. В тот момент я так сильно хотел сказать тебе о своих чувствах, что едва не заключил тебя в объятия прямо на глазах матери и сестры.

– Но вместо этого ты убежал, пробормотав что-то насчет своих арендаторов.