Жанна Ланвен за работой, 1930-е годы.

Фонд А. Васильева

Ее окружала крепостная стена из книг, ежедневных отчетов продавщиц, газет и журналов, из них она продолжала вырезать самые интересные статьи и фотографии… Жанна была в курсе всего, что делается и в деловом мире, и в мире искусства, и ей всегда хотелось использовать опыт всех прошлых лет, все увиденные образы и все приходившие в голову желания для создания новых нарядов. Это была ее крепость, хранилище идей и воспоминаний, требовавшая особенного оформления.

Страсть к дизайну сочеталась в ней с тонким чувством формы и фактуры и Жанна обратилась к великому художнику, оформителю и дизайнеру Эжену Принтцу, работавшему в мире моды с конца 1920-х годов. Кроме того, он был знаменитым краснодеревщиком, чье творчество было хорошо известно как в салонах, так и в театре. Его недавний успех на Международной колониальной выставке в 1931 году был оценен кутюрье тем более высоко, что она возглавляла там организационный отдел haute couture.

Проект, выполненный в 1932 году, интересен не только выбором мебели, но и архитектурным решением кабинета, например неяркого рассеянного света добились установкой специального отражающего купола[513]. Описание, сделанное в последующие годы историком и журналисткой Рене-Жан, в основном соответствует состоянию кабинета в наши дни. Она подчеркивает строгость и функциональность интерьера, очень деликатно вписанного в заданное пространство, сравнительно небольшое. Он прекрасно соответствовал темпераменту владелицы кабинета: «Кабинет одновременно суров и изыскан.

В нижней части стен, на полках, закрытых дымчатым стеклом, располагалась коллекция тканей. Библиотека, где книги были расставлены с большой методичностью, занимала всю стену до самого потолка. В этой комнате все было устроено так, чтобы максимально облегчить работу. Лакированный металлический письменный стол с ящиками и полочками с одной стороны примыкал к колонне, поддерживающей удлиненную его часть, которую можно было поворачивать в разные стороны»[514].

Напротив этой монументальной части обстановки стояли два кресла, табурет и маленький передвижной столик.

С другой стороны, перед окном, выходящим на ту сторону улицы Буасси д’Англа, где находилось здание Дома Hermes, стояло большое зеркало. Оно позволяло детально осматривать модели прямо в кабинете, под любым углом, перед ним проводились импровизированные сеансы примерок и вносились поправки. «В глубине комнаты, – продолжает Рене-Жан, – стояло зеркало-псише, загороженное передвигающейся ширмой. Само псише крепилось на двух реле, одно было зафиксировано на полу, другое – на потолке, и, таким образом, положение зеркала можно было менять так, как требовалось»[515]. Принтц уже делал похожую мебель в 1930 году, так же крепившуюся к полу, для салона частных примерок принцессы де Латур д’Овернь в замке Гробуа. В новом кабинете Жанны сочетались рабочая строгость обстановки, современные технологии и домашний уют.

Самая заметная черта этого интерьера – это, несомненно, невероятная экономия цвета. Холодная гармония металлического блеска и серого камня контрастировала с некоторыми из незадолго до этого созданными творениями Принтца, например с кабинетом Лиото в музее Колоний – сегодня он называется Музей искусства Африки и Океании.

Огромное, напоминающее кафедральный собор, сооружение оранжевого цвета с паркетом из экзотических пород дерева, с пятиметровыми дверями, которые приковывали к себе взгляд каждого посетителя блестящими пальмовыми панелями. Два кресла кутюрье как бы воплощали место главнокомандующего на поле боя, классические глубокие кресла-бержер[516] с мягкой спинкой, только черные лакированные и с обивкой из серой ткани вместо натурального дерева и ткани морковного оттенка.

Жанна отказалась и от традиционных для ее круга оттенков и цветочного орнамента, так популярного в ее собственном дизайнерском ателье. Она следовала определенному стилю, создавая новые модели одежды, но теперь у нее было место для работы, никак не связанное с классическим образом Дома Ланвен, лишенное всех его черт, словно чистый лист для работы: лаборатория моды, пустая витрина.

Плод сотрудничества с Арманом Рато – интерьер на улице Барбе-де-Жуи, где мечты Жанны воплотились в бронзе на века.

На выставке 1925 года произошло объединение двух личностей, двух миров, двух мировосприятий, но коммерческий союз между кутюрье и дизайнером исчерпал себя. Творчество Рато, возможно по причине все повышающейся цены, оставалось неизвестным большинству клиентов кутюрье. Предприятие «Ланвен декорасьон» долгое время не интересовало знаменитых парижских декораторов: Рульман, поздравляя Жанну Ланвен с награждением орденом Почетного легиона, мог безмятежно наслаждаться.

Без особенных переживаний или раздражения Жанна закрыла это предприятие. В том же самом здании, где находилось «Ланвен декорасьон», она открыла новое дело – магазин товаров для мужчин. Совершенно ясно, что для нее деловая сторона имела абсолютный приоритет перед поэтическими чувствами и художественными амбициями. Тем не менее стоит признать, что предприятие было смелым: Дом Ланвен стал первым из всех французских домов моды для женщин, где открылся отдел мужской одежды. Это позволяло одеваться там целым семьям, поскольку детский отдел работал уже давно.

Мужская линия очень удачно дополняла ассортимент ателье, да и появившиеся духи марки Ланвен стали известны по всему миру. Превращение Дома Ланвен в акционерное общество в 1927 году с тремя коммерческими отделениями – Haute couture, «Мужская одежда, костюмы и сорочки» и «Парфюмерия» – означало переворот в мире моды.

Фантазии для месье

До 1926 года Жанна не продавала одежду для мужчин, не считая разве что костюмов для посвящения в члены Академии и нескольких мундиров для появления при дворе.

Тем не менее, среди ее вырезок, еще до войны 1914 года, много картинок, на которых модницы и модники изображены вместе, что показывает ее интерес к объединению отделов для мужчин и женщин под одной крышей. Некоторые страницы альбомов с картинками посвящены исключительно мужской моде, старинной и современной, для города или для охоты. Если старинные костюмы, возможно, питали воображение кутюрье, помогая придумывать модели для женщин, то современная одежда очевидно интересовала, словно она еще тогда готовилась создать свою линию одежды для мужчин.