Он смотрел на меня с ненавистью, готовый в любую секунду броситься на меня и растерзать в клочья.

Страх сковал меня по рукам и ногам. Он же может сделать со мной все что угодно, он не понимает, что творит… Я испуганно посмотрела на его друзей.

– Что же вы наделали… – прошептала я.

– Стас, прошу, отпусти меня, – тихо сказала я. – Ты не понимаешь, что делаешь… Ты не контролируешь себя…

– Считаешь меня психом? – рявкнул он, подлетел ко мне и толк нул. Я отлетела назад. Меня подхватил один из его друзей и со смехом оттолкнул меня другому. Тот так же подхватил меня и перекинул следующему. Я находилась в каком-то дьявольском кругу, они бросали меня друг другу. Это было похоже на детскую игру, когда все в кругу передают друг другу мяч.

– Перестаньте, прошу! Перестаньте! Отпустите меня! – кричала я со слезами в голосе. Я не чувствовала своего тела. Оно больше не принадлежало мне.

Потом им надоела эта игра. Я рухнула на шпалы. В голове не было ни единой мысли. Все казалось мне нереальным.

Я представляла собой жалкое зрелище. Один из друзей Стаса неуверенно сказал:

– Стас, может, отпустим девчонку? Ты и так напугал ее до смерти. Может, хватит? Пойдем по домам?

Стас холодно посмотрел на него.

– Она еще не получила всего, что заслуживает.

Черты его лица заострились. Он смотрел на меня враждебно, с ненавистью. Будто бы я была единственной причиной всех его несчастий. Он схватил меня за руку, с силой поднял на ноги и потащил к костру. Наклонил над костром, опуская мою голову все ниже и ниже. Меня окатило волной жара. Я вскрикнула.

Стас засмеялся.

– Ты помнишь это чувство? Помнишь, как они держали тебя над костром? А я пытался тебе помочь и делал все, что они говорили мне? Лучше бы они бросили тебя в этот гребаный костер.

Он за волосы оттащил меня от огня, швырнул на шпалы.

– Стас, прекрати.

– Стас, ты перегибаешь палку!

– Стас, мы не участвуем в этом. Либо отпусти ее, либо мы уходим.

Я не могла говорить. Не могла дышать. Рыдания душили меня, разрывали горло.

Почему он так поступает? За что? Неужели все еще наказывает? Стас зыркнул на своих друзей.

– Что, испугались? Чего вы боитесь?

– Это преступление, Стас. Будут последствия… Нас могут посадить.

Он засмеялся.

– Последствия? Да она не скажет никому! Ну? – он сел возле меня на корточки, схватил за плечи и стал трясти, как тряпичную куклу. – Ты же никому не расскажешь? Ты слишком трусливая для этого.

Я попыталась защититься, но силы покинули меня.

– Эй, слышите! – крикнул он своим. – Она никому не скажет, с ней можно делать что угодно!

Он схватил меня за волосы и поволок по шпалам. Острые края шпал врезались в спину, бока, ноги. Боль не похожа ни на какое другое чувство. В голове будто бил молот. Боль пронизывала все тело – от стоп до головы, проходила через все внутренние органы.

Протащив меня метра полтора, он бросил меня. И засмеялся жутким, каким-то механическим смехом.

На этом мои мучения не закончились.

Он обращался к своим друзьям, пытался со смехом объяснить им, что все, что он делает, – это забавно. Он подбегал ко мне, бросал, толкал, тянул в разные стороны. Я пыталась сопротивляться, защищала себя руками, но потом, когда не оставалось больше сил, просто замирала. Тогда он слегка бил по щекам, чтобы привести в чувство и чтобы я не была похожа на застывший комок ужаса. Ему нравилось, когда я сопротивлялась. Это было похоже на то, когда дети отрывают лапки и крылышки мушкам, а потом тыкают в них палочкой, чтобы те шевелились. Ведь самое забавное – это не отрывать лапки, а наблюдать, как мушки двигаются, пытаются убежать или улететь с оторванными лапками и крылышками.

Сейчас я чувствовала себя такой мушкой.

А потом он снова таскал меня за волосы по шпалам. Все повторялось по кругу. Я перестала чувствовать свое тело. Я перестала ощущать что-либо. Мой мозг выбросил защитный механизм и попытался спасти то единственное, что еще можно было спасти, – мою психику. Я перестала видеть окружающий мир. Все вокруг происходило какими-то вспышками, отдельными кадрами. Я будто вылетела из своего тела и наблюдала за происходящим со стороны, как во сне.

Со стороны я видела его друзей. Они неуверенно переминались с ноги на ногу, смотрели на меня со страхом.

– Ты что-то слишком вялая! – разочарованно протянул Стас. – Сейчас начнется самое веселье, тебе нужно взбодриться! У меня для тебя кое-что есть…

Он взял бутылку с водой, достал что-то из кармана. Раскрыл передо мной ладонь. Я увидела белые таблетки.

Он кинул их в воду, потряс.

– Выпьешь сама или силой залить?

– Я не буду это пить, – с трудом, хриплым голосом произнесла я.

– Нет. Я не буду заливать эту дрянь в тебя силой. Я дам тебе возможность выбрать. Ведь нельзя же лишать человека права выбора?

Он смотрел на меня с необыкновенной заботой.

Некоторое время ничего не происходило. Он просто закурил сигарету, посмотрел на меня.

– Твое лицо прекрасно, когда заплакано. Страх тебе идет.

Я не успела ничего понять – он схватил меня за запястье и потушил сигарету о кожу.

– Стас! Стас, прекрати! Ты убьешь ее! Это не игра, Стас! – закричали его друзья, попытались остановить его, но было поздно.

Ужасное содрогание нервов внутри заглушило все остальные чувства. От боли я оглохла и ослепла. Я кричала, но не слышала себя.

Когда он убрал сигарету, я смогла выдернуть руку и прижала ее к себе. Я тихо скулила и всхлипывала. Больше всего на свете мне хотелось проснуться.

– Ты больной, Стас, – строго сказал кто-то. – Ты псих. Мы в этом не участвуем… Делай с ней что хочешь, но мы валим. Нас здесь не было. Эй, слышишь? – чей-то голос, видимо, обращался ко мне. – Мы в этом не участвуем! Мы ни при чем.

– Да валите вы уже! Не портите праздник. Этот праздник только для двоих, – усмехнулся Стас.

Я услышала удаляющиеся шаги. Вот и все. Больше никто не сможет его остановить. Что со мной будет? Что он еще сделает мне? Сожжет на костре? Бросит с моста? Я верила, что он сможет сделать все что угодно.

Он закурил вторую сигарету.

– Ну. Выбирай. Либо пьешь сама, либо получишь второй ожог.

– Нет, – повторила я, несмотря на боль. Что бы он ни собирался сделать со мной – я хотела оставаться в сознании. Я хотела видеть все и… запомнить.

Так же резко он схватил мою вторую руку.

На этот раз я не пикнула, хотя от боли чуть не потеряла сознания.