два подгоревших диска и уже собираюсь выбросить их в мусорное ведро, когда замечаю их неровную форму.

— Ты сделала это сама?

Она кивает, доставая из холодильника еще тесто.

— Да, сделала. У меня осталось немного теста, так что я могу сделать еще. — Она говорит, прежде чем надуть губки. — Но я испортила сюрприз.

Я вопросительно поднимаю на нее бровь. Она тянется к холодильнику и достает пару мисок и салатницу. Она снимает крышки с посуды и говорит при этом.

— Ты упомянул несколько блюд из своего детства, и я решила попробовать их приготовить. — Я заглядываю в открытую посуду, и мое сердце учащенно забилось, когда я узнал яркие зеленые цвета таббуле и почувствовал запах дымка свежеприготовленного баба-гануджа.

— Ты приготовила это для меня?

Она кивает.

— Ты мало рассказывал мне о ней, но я подумала… Я подумала, что это может быть хорошей данью уважения. Конечно, они не будут такими же вкусными, как у твоей мамы, я просто использовала рецепты, которые нашла в Интернете, и я уверена, что они были из ее семьи, но я попробовала все, и это хорошо. Ну, кроме манакиша — я правильно произношу? — В любом случае, да, я не хотела его сжигать, и еще неизвестно, будет ли он хорош, но, — она делает паузу. — Я хотела попробовать. — Добавляет она, пожимая плечами, что должно выглядеть безразличным.

Но теперь я ее хорошо знаю. Когда она нервничает, то говорит бессвязно, и по тому, как она незаметно смотрит на меня из-под ресниц, я понял, что ей не терпится увидеть мою реакцию.

Я хватаю ее за бедро и притягиваю к себе. Удивленная этим движением, она испуганно вскрикивает, когда я прижимаю ее тело к себе.

Я целую ее глубоко и долго. Это относительно целомудренный поцелуй, наши рты слились вместе, не размыкаясь, и все же он кажется мне более интимным, чем все, что я чувствовал раньше.

— Спасибо.

Ее руки обхватывают меня за талию, и она прижимается щекой к моей груди. Я уверен, что она слышит, как бьется мое сердце, когда она говорит:

— Не за что.

31

Следующие несколько недель пролетели как в тумане счастья.

Роуг пытается дозвониться до отца, чтобы получить ответы на свои вопросы, но тот уклоняется от всех его звонков и сообщений. Гнев Роуга растет с каждым отклоненным звонком и проигнорированным сообщением, но он не теряет самообладания. Он надеется, что Мюллер обнаружит что-то новое в ходе дополнительной экспертизы, которую он проводит.

Я провожу свои дни либо с девочками, либо на занятиях, либо с большой группой. Приходится ориентироваться на разные типы напряженности между личной враждой Феникса и Сикстайн и странной энергией Риса и Тайер. Нера постоянно пишет смс, уткнувшись носом в свой телефон. Интересно, не встретила ли она кого-нибудь? Но почему бы ей не рассказать нам?

Я провожу ночи, все ночи, с Роугом.

В его постели. В моей постели. В машине. В кладовке.

И не только ночи.

Днем мы играем в видеоигры. Он выигрывает в Mario Kart, но, к его раздражению, я выигрываю в Mario Party. Он говорит, что я, наверное, жульничаю.

Мы ходим в кино и смотрим историческую драму, которую я давно хотела посмотреть. Он покупает билеты и делает мне сюрприз.

Я готовлю нам ужин. Я покупаю книги и изучаю разные рецепты для него и ребят. Он трахает меня, чтобы отблагодарить за то, что я была хорошей девочкой.

Мы бегаем вместе.

Он выигрывает.

Он злорадствует.

Обычно он трахает меня у дерева, когда видит, как блестит пот на моей коже.

Он показывает мне обширную библиотеку в гостевом доме, а потом трахает меня в ней, потому что библиотеки — это «наша фишка» и «было бы неправильно не потрахаться в каждой из них».

Он требует, чтобы я говорила, что люблю его, по нескольку раз в день.

Он не говорит этого в ответ.

С каждым днем я чувствую себя все более уязвимой от того, что я единственная, кто сказал ему это.

Но я знаю, что он только начинает понимать, что такое отношения, не говоря уже о любви.

На днях я играла с Рисом в шахматы, или, по крайней мере, пыталась играть, а он беззлобно дразнил меня.

— С таким же успехом ты могла бы просто сдаться, Беллами, теперь твою игру уже не спасти.

— Если бы ты не говорил так много, может быть, я смогла бы лучше сосредоточиться. — Я сердито смотрю на него. — Я просто хочу выиграть одну игру.

— Если бы ты играла лучше, мне не пришлось бы отвлекаться на пустую болтовню, дорогая.

— Не называй мою девушку «дорогая», ублюдок. — Голос раздается из дверного проема, заставляя меня подпрыгнуть. Я произвольно опускаю фигуру, которую держу в руках.

Рис радостно вскрикивает и двигает слона.

— Шах и мат! И девушку?

Он задает вопрос, который вертелся на кончике моего языка. Для меня это новость.

— Разве ты не моя девушка? — спрашивает Роуг, глядя мне прямо в глаза.

Я медленно киваю.

— Хорошо. Тогда это решено. Мне нужно идти на занятия, увидимся позже.

Это не самое романтичное заявление, но это Роуг, так что все в порядке.

— Подожди. — Я говорю, подбегаю к нему и, когда он поворачивается, прыгаю на него.

Он легко ловит меня, и мои ноги обхватывают его. Он держит меня за ягодицы и стонет, притягивая ближе, чтобы я терлась о его длину. Я опускаю лицо к нему и нежно целую его.

Его руки обхватывают мою голову, он углубляет поцелуй и стонет мне в рот. Я позволяю себе медленно скользить по его телу.

— Хорошего дня. — Я говорю, когда он облизывает губы, его взгляд затуманен похотью.

— Тебе повезло, что у меня сегодня презентация, иначе