Третий мужчина получил ее топором по лицу, и один дурак все еще пытался выбраться из огня. Тиннстра ударила его ногой в лицо, перевернув на спину. Когда он упал на землю, она была уже рядом, вонзив меч ему в сердце, и еще одна душа отправилась в Великую Тьму.

Тиннстра встала и стряхнула кровь со своего оружия. Четверо убитых, а она даже не запыхалась.

Она оглянулась на вершину холма и увидела Тависа, который шел к ней с открытым ртом. Она улыбнулась, но не дождалась ответной улыбки. Он остановился в десяти ярдах от нее:

— Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.

— Каждый Шулка знает, что скорость и агрессия выигрывают сражения.

Тавис покачал головой:

— Никто не может двигаться так быстро.

— Я могу, — сказала Тиннстра, которой не понравилось, как он на нее смотрел. Так же, как люди смотрели на Зорику.

Остальные появились из-за холма и перешли на шаг, когда увидели мертвых.

— Она убила их всех, — сказал Тавис, — в мгновение ока.

— Я застала их врасплох, — сказала Тиннстра. — Теперь давайте двигаться дальше, есть еще другие. Нам нужно найти Избранных и Тонин. — Она пристально посмотрела на Тависа. — Сосредоточься на том, что тебе нужно сделать.

Шулка поколебался, затем поклонился.

— Как пожелаете. — Он снова стал осматривать землю в поисках следа, в то время как остальные наблюдали и ждали.

— Она не человек, — прошептал один из них за спиной Тиннстры.

Она не смотрела, кто это сказал, но была рада, что никто с ним не согласился. И все же, пока они ждали, эти слова не выходили у нее из головы. Она почувствовала, как на мгновение всплыл ее старый друг, страх, и обрадовалась ему. Внутри все еще оставалась частичка прежней ее. Она еще не потерялась.

Тавис вернулся.

— Следы расходятся в двух направлениях. Лошади ушли в ту сторону. — Он указал на северо-восток. — Остальные ушли пешком в другом направлении. Около дюжины человек.

— Отведи меня туда, где они разделились, — попросила Тиннстра.

Она прошла за Тависом вниз по склону еще двести ярдов, пока тропинка не раздвоилась, как он и описывал:

— Это здесь. Вы можете видеть следы копыт, но больше ничего. Только три лошади.

— Это будут Тонин и Избранные, — сказала Ника, повторяя то, что ранее сказала Тиннстра.

Но Тиннстра уже не была так уверена:

— Зачем разделяться?

— Может быть, они хотели действовать быстро, — предположил Дейл. — Добраться куда-нибудь до наступления темноты?

Она уставилась на тропинку, пытаясь представить, кто был на тех лошадях.

— Или они хотят, чтобы мы так думали. — Тиннстра повернулась, чтобы посмотреть на другую дорогу. — Тавис, ты можешь сказать, что здесь прошли обычные Черепа?

Шулка покачал головой:

— Для этого земля слишком изрыта.

Тиннстра закрыла глаза и открыла свой разум, надеясь найти хоть какой-то след сохранившейся магии, как в долине. Она напрягла все свои чувства, как только могла, как давным-давно учил ее Аасгод в Айсаире, но ничего не почувствовала:

— Как далеко мы находимся от места сегодняшнего лагеря?

— Если мы постараемся, то сможем быть там до наступления темноты, — сказал Тавис.

— Мы не можем позволить себе пойти по ложному следу. Лучше нам присоединиться к основной армии в лагере, — сказала Тиннстра.

— Но вы сказали, что они снова нападут на нас сегодня ночью, если мы не сможем их остановить, — сказала Ника. — Мы не можем сдаться.

— Никто не сдается, — сказала Тиннстра. — Я просто не собираюсь делать то, чего они от меня ожидают. Нам нужно начать менять подход к игре, если мы хотим победить.

— У вас есть план? — спросил Садир.

— Тонин должен прийти к нам, поэтому мы спрячемся небольшими группами вокруг лагеря, — сказала Тиннстра. — Как только он появится, мы убьем его и всех, кто с ним.

39

Рааку

Кейджестан

Рааку был по пояс погружен в святую воду, работая над большим шаром, когда в маленькую пещеру вошел Астин.

Канцлер остановился у кромки воды, опустился на колени и поклонился:

— Ваше Величество.

— Призовите всех Избранных из Чонгора и Дорнуэя. Я хочу, чтобы они были здесь в течение двух дней. Теперь, когда мы знаем больше о защитниках Четырех Богов, я подкорректирую их способности. Затем отправьте их в Джию до конца недели.

Астин поднял на него глаза, потрясенный такой просьбой:

— Ваше Величество, нам придется заставить Тонин работать день и ночь по всей Империи, чтобы выполнить этот график.

— И?

Астин склонил голову:

— Это будет сделано.

— Увеличьте также транспортировку солдат. Убедитесь, что у командора Валлии есть все необходимое.

— Я немедленно займусь этим, Ваше Величество.

— Как продвигается работа с рунами, полученными из Мейгора?

— Иллиус... близок, — сказал Астин. — Он поклялся, что разберется с ними в течение нескольких дней.

— Дайте ему понять, что он должен будет сам объяснить Кейджу любую ошибку.

— Я так и сделаю, Ваше Величество.

— А теперь оставьте меня.

Астин поднялся и, опустив голову, вышел из пещеры, оставив Рааку снова одного.

На мгновение у Рааку возникло искушение навестить Лаафиена и снова напоить джианина святой водой, но он слишком часто навещал его за последние несколько недель. Лаафиен расценил бы это как слабость, как сомнение в своей победе.

Но у Рааку не было никаких сомнений. Никакой неопределенности. Он просто должен был найти путь к победе, а Лаафиен больше не был тем проводником, которым когда-то был. Этот человек боролся с видениями, пытался скрыть правду за своими загадками.

Он победит в Секановари, будь то с помощью оружия или высвобождением содержимого шара, лежащего рядом с ним. Средства не имели значения, только результат.

Он повернулся лицом к шару, своему величайшему творению, и стал наблюдать за бурлящей внутри жидкостью. Если, чтобы победить, ему придется уничтожить мир, он это сделает.

40

`

Цэл

Чи́та

— Проснись. — Голос жены Цэла, Кэт, звучал испуганно, она трясла его, на случай, если ее слов окажется недостаточно.

Он открыл глаза, и прилив крови поборол усталость, которая, казалось, всего несколько минут назад привела его в постель:

— Что происходит?

— Дэнни в гостиной. На севере города идут бои. — Как только Кэт заговорила,