— Тихо ты! У меня здесь ружьё заряженное и с предохранителя снятое! — прошипел я.

— Подумаешь! — тихо хихикала Лари, откровенно домогаясь меня под одеялом. — Так даже интересней. Возбуждает.

Было жарко, неудобно, одеяло скрывало от нескромных взоров не два обнажённых тела — тела были одеты и обуты, — а два ружья: «противовампирскую» двустволку и мой короткий помповик-пятизарядник «таран». Не считая всего остального, висевшего на нас, давившего на бока и страшно мешающего даже жить, не то что… гм… предаваться изнеженности нравов.

Ставни на нашем окне были открыты, рама заперта на крючок. Совсем уж беспечность изображать неразумно: будет подозрительно.

Лари сработала как надо. Когда мы с Машей зашли в трактир, изображая, что мы уже слегка в подпитии, вид у трактирщика Ветлугина был несколько бледный, озабоченный и суетливый. Едва мы уселись за стол, как он проявил заботу о том, чтобы мы были обеспечены напитками. Даже про закуски спросить забыл, что для него нехарактерно. Лари же исподтишка показала нам большой палец — видать, хорошо поговорили.

Когда нам подали большой графин клюквенной настойки, почитавшейся в этих краях напитком дамским и деликатным, Маша сумела даже виду не подать, что она над ним колдует напропалую. Чувствовал я это лишь собственной кожей, по обыкновению. Силу она приложила к этому графинчику из смеси водки с раздавленными ягодами такую, что можно было ягоды вырастить прямо на столе, а в водку превратить воду. Когда она закончила, на лбу у неё выступила испарина, руки слегка дрожали, и даже вечно безобразничающая Лари села так, чтобы прикрыть Машу от посторонних взглядов, пока та не придёт в себя.

В общем, от напитка мы не пострадали, разве что опьянели слегка. Однако изобразили, что пьяны изрядно, и через час, галдя, вышли из трактира и направились на постоялый двор. Там нас встретил в будке сторож Михайло, честно бдящий, затем отворил дверь хозяин постоялого двора, запустивший нас внутрь. Потом мы вскарабкались по узкой лестнице на второй этаж и распределились по комнатам. Маша отдельно, мы с Лари — отдельно.

Машу обязали закрыться всеми видами магической защиты, которую она могла придумать. Нам надо было начисто исключить возможность того, что нападут на неё. А так всё нормально — колдунья защитилась со всех сторон и спать легла, а охотник с распущенной рыжей девицей пошалили да и уснули, как получилось, не озаботившись безопасностью.

В общем, бдительность у нас была бы даже на высоте, если бы не развлекающаяся Лари. Ну и я сам себя несколько раз ловил на том, что руки у меня не на месте, не у гладкого холодного приклада ружья, а на тёплых и упругих округлостях демонессы. А ещё я впервые обратил внимание, что у неё глаза в темноте светятся. Как у кошки.

— Ты что, в темноте видишь? — удивился я.

— Завидуешь? — захихикала она, блеснув клыками, после чего я вынужден даже был дать ей по рукам: шалости шалостями, но от некоторых я способен даже остатки бдительности растерять. — Вижу не хуже кошки.

Я подготовился всерьёз. Что за тварь вызывает злоумышленный трактирщик, я не знал и вычислить не сумел, как ни копался в памяти. Поэтому зарядил всё, что есть, теми самыми патронами со смесью картечи зажигательной и серебряной, которых, к счастью, успел дополнительно снарядить десяток перед нашим отъездом. Хоть это и чистое разорение.

Из двустволки должен был палить я, из помповика — демонесса, которая, с её слов, ружьём владела безупречно. Хотя в этой тесной комнатке расстояний, превышающих вытянутую руку, и не было вовсе. Просторными помещениями ночующих здесь путников не баловали. Кровать, две тумбочки да дверь с окном. Ну и немного места, чтобы вокруг пройти.

Сторожевой круг Маша наладила сложный. Сначала мы хотели, чтобы она постучала нам в стенку, если обнаружится, что кто-то подошёл к окну снизу, но она поступила хитрее. В номере, прямо в воздухе соткался из ничего прозрачный колокольчик, который закачался и зазвонил тонким хрустальным звоном. По заверению нашей колдуньи, этот звон был слышен только нам и никому больше. Хотелось бы.

По двору ночью шлялись кошки, но Маша сказала, что среагирует круг только на кого-то примерно с человека размером. На человека она тоже могла его настроить, но кто знает, что именно придёт? Лучше уж на размер.

Затем с улицы послышалась возня, какой-то негромкий стук. Затем что-то мягко ударило в стену, однако совсем не сильно. Похоже, будто аккуратно установили лестницу. Лари честно закрыла глаза. Если они у неё светятся, то лучше их спрятать: очень уж заметно получается.

На фоне ночного неба в окне появился тёмный силуэт, непонятно даже чей — человеческий или нет. Затем послышался скрип, негромкий треск, с лёгким звоном отскочил крючок на окне, упав на пол. А ведь совсем негромко получилось — даже трезвый мог не проснуться.

Окно медленно распахнулось. Я следил за ним сквозь один полуприкрытый глаз — тот, что ближе к подушке. Пусть залезет. Если он не откроет портал и не вызовет ту тварь, что рвёт обывателей в клочья, мы ничего не докажем. Максимум попытку кражи приплетём. Я лишь крепче сжал под одеялом укороченную двустволку, направленную в сторону окна. Пока проблем нет, выстрелить я успею запросто. Важно поймать тот момент, когда злодей себя уже изобличит, но нас ещё не съедят при этом. Баланс интересов соблюсти, так сказать.

Тёмная фигура, накрытая плащом с капюшоном, влезла в окно. Тихо стукнули подошвы о пол. Но вообще не мешало бы научиться делать это потише — таким сопением и тяжким дыханием можно даже мертвецки пьяного разбудить. Но в том, что передо мной человек, сомнений нет. И у него есть какая-то магическая штука, он её перед грудью держит. И я её чую, как чую любую магию поблизости. Смотрит мне в лицо. Я не вижу, его лицо в тени капюшона, но взгляд ощущаю как прикосновение. Сейчас, сейчас что-то будет.

Моё напряжение передалось Лари, я чувствую, как её бедро, упирающееся в моё, напряглось, будто она уже прыгнуть собралась. Но лицо безмятежно спящее.

Сейчас он должен открыть портал и втащить в наш план ту тварь, что здесь всех порвала. Я даже чувствую волну магии — она действительно закручивается в холодный вихрь вокруг тёмной фигуры, закрытой капюшоном. Медленно так закручивается, но волна Силы нарастает. Не пойму только: а где будет портал? Так не бывает, чтобы заклинатель стоял боком к порталу, а он ведь прямо к нам лицом повернулся… А почему, собственно, портал?

Я увидел, как бледные кисти стоящего передо мной человека в тёмном начали неуловимо меняться, словно воск плавится возле печи. Незаметно на первый взгляд, плавно, но достаточно заметно для того, чтобы я перестал размышлять. Потребовалось совсем немного — приподнять стволы ружья под одеялом, навести в середину стоящего передо мной силуэта и нажать оба спуска. Пыль, дым, страшный грохот, клочки из ватного одеяла, выбитые фонтаном и заполнившие весь воздух, словно метель, запах палёной шерсти и гари. Ошалело, но быстро, как на пружинах, подскочившая Лари, целящаяся из ружья в никуда — мой залп выбросил фигуру в хламиде в окно, что было у неё за спиной.