Испанец вез сто десять тысяч фунтов какао, тридцать тысяч пиастров серебром и примерно на пятнадцать тысяч немецких талеров различных драгоценных камней. На другом судне пираты обнаружили, как и говорил Гастон Легран, мушкеты, порох и сундуки с деньгами — жалование для гарнизона Нуэва-Самора[139]. Там было двенадцать тысяч пиастров.

С командами не стали возиться, а просто высадили на безлюдном берегу Эспаньолы. Даже пылающие местью голландцы при виде знатной добычи махнули рукой на свои кровожадные намерения и оставили испанцев в покое. Ну а Гастон Легран просто лучился от радости. При разделе добычи ему достался кинжал из дамасской стали в ножнах, украшенных изумрудами и рубинами, и он хвалился, что пошлет его в Дьепп, в Нормандию, своему сыну Пьеру, подающему большие надежды.

Спустя несколько дней эскадра Карстена Роде, отягощенная добычей, вернулась в гавань Бас-Тер. Флибустьеров встречали как героев. Так на Мейне узнали капитана ван Дорна, и вскоре слава о нем разнеслась по всем Виргинским островам.

Прошли годы. Королева Елизавета продолжала выпускать на свободную охоту в Атлантику корабли своих подданных, в основном аристократов. Морской разбой увлек многих английских капитанов. К концу шестнадцатого века Мэйн кишел каперами, флибустьерами и пиратами разных национальностей.

Мир Англии с Испанией держался на волоске. В середине девяностых того же шестнадцатого века отношения между королевствами испортились вконец. Король Филипп II арестовал английские суда, находившиеся в испанских портах, а Елизавета ответила отправкой в воды Атлантики мощной каперской эскадры.

Возглавил ее Фрэнсис Дрейк. Двадцать девять лучших английских кораблей опустошили порт Виго, где ожидался приход испанского «золотого флота». Затем эскадра Дрейка пересекла Карибское море, держа курс на юго-запад, к Картахене. Корсары совершенно не сомневались в успехе. Они знали, что у адмирала есть удивительный талисман, всегда, в любых обстоятельствах дарующий ему победу — ПОДВЕСКА из розовой шпинели. Об этом матросы судачили почти каждый день. Скорее всего, сам Дрейк поддерживал эту легенду, чтобы вселить в них уверенность в собственных силах.

9 февраля 1586 года крупный десантный отряд Дрейка, состоявший из специально подготовленных солдат и матросов, штурмом взял Картахену, один из богатейших городов испанской Вест-Индии. Планомерный грабеж продолжался два месяца. Все это время английские корабли безраздельно господствовали в восточной части Карибского моря.

Королева осталась довольна своим адмиралом. Его господство на Карибах показало бессилие Испании. Следовательно, не стоило бояться начала большой войны с Филиппом II. И война грянула! Король Испании решил нанести Англии сокрушительный ответный удар и приказал построить такое огромное количество кораблей, которого Европа еще не знала. Флоту вторжения дали помпезное название — «Непобедимая армада».

Крупные порты Испании и Португалии включились в строительную лихорадку. В 1587 году стук плотницких топоров доносился до самого Лондона. Елизавета вызвала Дрейка и спросила, что он думает о замысле испанцев. «Надо нанести упреждающий удар», — ответил корсар. Едва повеяло весной, в Плимут собрались боевые корабли и каперские суда, всего тридцать три вымпела. Среди командиров были известные пираты: Ричард Хокинс, сын адмирала Джона Хокинса; Томас Дрейк, брат флотоводца; Томас Феннер, Фрэнсис Ноллис и многие другие.

На сей раз испанские шпионы безошибочно определили цель экспедиции и донесли Филиппу II, что главный враг Испании готовится потрясти верфи Непобедимой армады. Они точно указали на порт Кадис. Но высокомерный владыка полумира посчитал донесение агентов ложным и не отдал должных распоряжений об усилении охраны Кадиса, где достраивалось более 80 кораблей. Пушек на них еще не было. Вахту на внешнем рейде порта несли 12 галер, имевших по одной пушке.

19 апреля 1587 года эскадра Дрейка ворвалась на рейд Кадиса, вмиг разметала залпами галерный заслон и, не обращая внимания на огонь крепостной артиллерии, принялась громить беззащитные галеоны. Тридцать семь из них получили значительные повреждения, часть затонула. За сутки с небольшим, проведенные в Кадисе, англичане успели расправиться с кораблями, захватить сотни пленных и богатые трофеи. Дрейк почти без потерь вывел эскадру в открытое море и попутно коротким штурмом овладел крепостью Сагреш, где со времен принца Генриха Мореплавателя размещалась знаменитая португальская мореходная школа. И снова все его матросы с благоговением говорили о ПОДВЕСКЕ на шляпе адмирала, которая обладала поистине божественной (или дьявольской) силой.

Несмотря ни на что, через год Непобедимая армада вышла в море. Более ста больших парусных кораблей англичане заметили с мыса Лизард 19 июля 1588 года. Гигантская эскадра медленно и величественно вошла в пролив Ла-Манш. Из матросских баек следовало, что королевский посланец застал Дрейка, назначенного вице-адмиралом английского флота, за игрой в шахматы у мыса Плимут. Видя нетерпение гонца, корсар сказал: «Пусть они подождут. Времени хватит и на игру, и на то, чтобы потом разбить испанцев».

Решающее сражение произошло 8 августа 1588 года, когда англичане дождались сильного юго-западного ветра. На совете капитанов Дрейк предложил воспользоваться приливом и ветром для ночной атаки армады брандерами. В качестве зажигательной жертвы он выделил собственное небольшое судно «Томас».

В штурме участвовало шесть брандеров. Они не смогли поджечь испанские корабли, но внесли в их строй большую сумятицу. Капитаны галеонов спешно рубили якорные канаты, их суда, спасаясь от пылающих брандеров, уваливались под ветер и кучно смещались к голландским отмелям. Быстрая и маневренная эскадра Дрейка, привыкшая к таким действиям во время рейда по Вест-Индии, налетела на корабли армады под всеми парусами — и закипело великое морское сражение, закончившееся полным поражением испанцев.

Победитель «Непобедимой армады» Френсис Дрейк встретил свое 50-летие в ореоле славы...

* * *

В начале июня 1590 года в Атлантике встречными курсами шли две небольшие эскадры. Одной из них, державшей направление на Северную Европу, руководил еще не старый, но уже убеленный ранними сединами капитан ван Дорн. Вторую возглавлял пират ее королевского величества адмирал Френсис Дрейк. Силы у них были неравными: под рукой ван Дорна находился изрядно потрепанный в сражениях галеон «Фелиция» и не раз реставрированный пинк «Русалка», а англичанин, державший флаг на бывшем «Пеликане», переименованном в «Золотую лань», вел за собой в кильватере два галеона и быстроходный новенький фрегат.

Ван Дорн (он же Карстен Роде) с самого утра ощущал какую-то нервозность. Что-то должно было случиться, но что именно, Голштинец не имел понятия. Способность интуитивно чувствовать беду и быть готовым встретить ее во всеоружии не раз выручала его в сложных ситуациях. Но сегодня будто бы ничто не предвещало каких-то коллизий. Они шли по пути, которого испанские конвои сторонились, а чистое лазурное небо ну никак не предвещало не то что бури, но даже тучек.