новый этап. Неделю назад вся жизнь была впереди. А сегодня ему конец. Бежит он только из-за животного инстинкта самосохранения, без цели, без будущего.

На конгрессе все пошло кувырком. Когда Анна рассказала про Хельмута Вольфа, он поначалу испугался, но быстро пришел в себя. Да, она совершила убийство, но ради высокой цели. А этот Вольф оказался настоящим козлом. Однако то, что Анна оставила при трупе монету, ему не понравилось. Жест, который он задумал как романтическое признание в любви, обратился в циничную выходку. Паоло подозревал, что Анна ревнует его к Ванде. Как-то раз она попыталась его соблазнить, но он сделал вид, что не принял это всерьез. Может, она подбросила монету Вольфу из мести, решив таким образом досадить ему, Паоло?

И что же делать дальше? Ни идей, ни плана. Ванда мертва. А он теперь убийца. Отправил на тот свет этого ни в чем не повинного археолога из Альтамиры. Он ведь не хотел никому причинять вреда, но им завладел дикий ужас, с которым он не смог справиться иным способом. Монета на теле Ванды, а потом еще монета у мертвого Вольфа. Даже полиция сумеет сложить два и два. А затем письмо Альберто Пардо, его звонки… Ну какого черта этот болван вцепился в него? Если бы только оставил его в покое, можно было бы вернуться к прежней жизни, с головой уйти в новые научные проекты, забыть обо всем.

Господи, и зачем только он связался с этими радикалами, зачем поддался безумию “Лавлока”? Это из-за них он сам лишился рассудка, потерял любимую, потерял себя. Еще утром в отделении, перед допросом, он знал, что все кончено.

Зачем бежать? И куда? Податься ему некуда, жизнь лишилась и смысла, и цели. У него никого нет. Для родни он давно отрезанный ломоть, да и раньше никакой близости между ними не было.

И Ванда… Мертва. И виноват только он. Ванда. Ванда.

До него донеслись голоса. Они приближались.

* * *

Валентина и Ривейро прошли под огромной аркой, со скрежетом открыли металлическую решетку, перекрывавшую вход в пещеру. Если они ожидали очутиться в необыкновенном подземном мире, то ошибались. Пещера поражала своими размерами, но в целом выглядела ничем не примечательной. Они осторожно двинулись по длинному металлическому настилу. Там, где он заканчивался, завершался и туристический маршрут, дальше была лишь темнота. Они спустились с настила и дальше шли, переступая через камни. Свет фонариков выхватывал из темноты причудливые выступы, начали появляться сталактиты. Пещера словно приоткрывала им свои сокровища, заманивая вглубь. Было сыро и холодно. Пещера тянулась прямо, никаких ответвлений. Время от времени Ривейро связывался по рации с гидом Эмилио, чтобы получить инструкции. В последний сеанс тот сообщил, что прибыло подкрепление.

Поздно.

Впереди замерцал свет. Паоло Иовис находился метрах в ста от них. Его силуэт был отчетливо виден в круге света, отбрасываемого туристическим фонарем, который стоял на земле.

Валентина осторожно продвигалась вперед, выставив оружие. Ривейро шел следом.

Паоло их ждал. Он был уже совсем близко. Спокойное лицо, освещенное снизу, пересекали странные тени.

– Паоло, мы просто хотим кое-что спросить, – громко заговорила Валентина, остановившись шагах в тридцати от него. – Положите все на землю и уберите руки за голову. Давайте поговорим.

Паоло послушно положил бухту альпинистской веревки. Но руки не поднял. И не произнес ни слова. Он просто смотрел на Валентину. Она сделала еще несколько шагов и увидела, что он плачет. Внезапно лицо его исказилось. Не то гримаса, не то улыбка, искаженная уродливыми тенями. Губы задвигались, что-то произнося.

– Собиратели времени, – донеслось до Валентины. – Я белый лев.

Он захохотал.

– Что еще за лев? Что он несет? – прошептал Ривейро.

Паоло закрыл лицо руками и неожиданно шагнул назад. Раз, другой.

Покой. Как хочется покоя. Просто заснуть.

Он закрыл глаза, и мир погрузился во тьму. Вокруг была только чернота. А потом его объяло звездное небо, искрящееся, прекрасное, – небо Капри, в котором он тонул в детстве.

Еще шаг – и пещера проглотила его.

Они слышали, как тело ударяется о камни, затем раздался громкий всплеск. И тишина. Ни крика, ни стона, ничего.

Они рванулись туда, где только что стоял Паоло. И отшатнулись. Вниз уходила глубокая узкая расщелина. Дна не разглядеть.

Дальше все происходило быстро. Сзади донеслись голоса, шум – прибыло подкрепление. Вызвали службу спасения, и вскоре появилась команда профессиональных спелеологов. Валентина никак не могла прийти в себя – только что у них на глазах человек свел счеты с жизнью. Второй раз подозреваемый совершает самоубийство прямо при ней. Она подумала, что Сабадель наверняка заметит: “Черт, да наша лейтенантша любого в гроб загонит”.

Финал стал логичным. В кармане у Паоло Иовиса обнаружилась четвертая монета из Пещеры монет. Ему все же удалось прославить эти монеты.

* * *

После того как Валентина и Ривейро выбрались из пещеры Кульяльвера, им рассказали о письмах археолога из Альтамиры, недвусмысленно указывавших на то, что его убийца – Паоло Иовис. А допрос Анны Николс окончательно прояснил картину. Если бы ее не задержали, в деле так и осталось бы много неясного. Мотивы Паоло станут понятны Валентине позже, когда она изучит все свидетельства, видеоматериалы из Фонда Комильяса, признания Анны, а также проконсультируется с психиатром.

Артуро Дюбах произнес слова, которые пролили свет на то, что творилось с Паоло: “Тогда он был совершенно не в себе, почти не спал, не мог читать, постоянно где-то витал мыслями”.

Не мог читать… То есть не мог сосредоточиться. Почти не спал. Где-то витал. Очевидно, что Паоло страдал посттравматическим синдромом после несчастного случая с другом. Наверняка снова и снова возвращался к тому роковому утру, снова и снова прокручивал в голове события, приведшие к трагедии. Он избегал людей, даже Ванды избегал. Так он наказывал себя. А потом появился шанс получить финансирование на серьезный научный проект, и эту работу он посвятил бы Хельдеру Нунесу. Возможно, тогда в сумрачном лабиринте отчаяния, чувства вины, скорби забрезжил просвет, и Паоло начал выкарабкиваться, у него снова появился шанс на будущее. Но слишком долгое время он провел один на один с ментальным заболеванием, которое в классификации ВОЗ обозначено как F43. И если его оставить как есть, не лечиться, то оно может трансформироваться в куда более тяжелый случай F62, при котором неизбежно изменение личности. Возможно, именно это произошло и с Анной Николс после того, как она рухнула в пропасть отчаяния, узнав, что у нее рак. Шок мог спровоцировать изменения личности, и уже эти изменения подтолкнули ее к бездне.

Паоло мертв, и теперь уже