предлогом, что в библиотеке опять кто-то разговаривал, спокойно доела завтрак и, оставив дверь открытой, села на диван в одной из гостиных — дожидаться инспектора Годдарда.

Впрочем, нельзя было сказать, что она что бы то ни было сегодня делала спокойно. И сейчас она вся извелась, дожидаясь Годдарда. Ей не терпелось узнать, что он думает насчёт её записки. Поверил ли он? Пришёл ли к таким же выводам, что и она?

В доме была тишина. Только тикали часы на каминной полке, да Наггет прошёл по холлу, клацая когтями по мраморному полу. Минуты тянулись бесконечно.

Наконец мягко стукнула дверь библиотеки, и Айрис вышла в холл. Она боялась, что Руперт решит проводить инспектора Годдарда до дверей, но тот, разумеется, никуда не пошёл.

— Доброе утро, мисс Бирн, — инспектор Годдард поздоровался с ней первым.

— Доброе! Вы прочитали мою записку?

— Прочитал, — признался Годдард, словно нехотя. — И догадываюсь, какие вы сделали из этого выводы. Но нет никаких доказательств, это не более, чем совпадение.

— Вы прекрасно знаете, что это не совпадение, не может им быть! Леди Клементина именно поэтому его и усыновила.

— Нет никаких доказательств, это во-первых, а во-вторых, я не расследую эту глупую историю с детьми. Вентворты могут потом судиться до скончания века насчёт того, кто из них настоящий, я же должен найти убийцу.

— А вам не кажется, что это связано?

Айрис заметила, что Годдард перевёл взгляд куда-то ей за спину, и обернулась. По лестнице спускался Дэвид.

— Вы рассказали ему? — тихо спросил Годдард, пока Дэвид шёл к ним.

— Пока нет.

Дэвид шёл к ним, и в его неторопливых, сдержанных движениях была та непререкаемая уверенность, которая отличала выходцев из аристократических семей. Он был очень просто одет — серые брюки и голубая рубашка, — лицо было осунувшимся, нездорово-бледным, и всё равно он выглядел по-своему безупречно. Кто бы что ни говорил — он был хозяином Эбберли. Этот не бросающийся в глаза, почти невидимый лоск, который приобретался годами, не могли стереть одна ночь и одна новость.

— Доброе утро, инспектор, вы ко мне? — спросил Дэвид.

— К вам у меня вопросов не появилось. Я приезжал, чтобы побеседовать с вашим братом.

— Вы же ещё вчера нашли эти шрамы и убедились, что Фенвик права, — Дэвид говорил почти враждебно.

— Новые сведения могут поменять картину моего расследования.

— Которое изрядно затянулось.

— Это только по горячим следам мы раскрываем дела за два-три дня, — проигнорировал Годдард нескрываемое раздражение в голосе Дэвида, — а более старые дела могут расследоваться месяцами. А если делу шесть лет… И тем не менее, я узнаю, кто убийца.

— Но вряд ли добьётесь обвинительного приговора.

— Да, есть такая вероятность. Улик ведь не осталось, так? — Годдард с вызовом посмотрел Дэвиду в глаза.

— Намекаете на то, что это я? — безрадостно усмехнулся Дэвид. — Да, только это и осталось — оказаться на виселице. Мои родственники прятали мою мать в кенотафе, моё имя уже не моё. Виселица будет прекрасным завершением.

— Я понимаю, что вам пришлось нелегко в последние дни, но не я всё это сделал, я лишь раскрыл правду.

— И я не уверена, что это правда, — Айрис не могла больше молчать. — По крайней мере, про детей. Вы сами в это верите? — она сделала шаг к Дэвиду. — Верите, что она могла так поступить?

— Не имеет значения, верю я или нет. Есть факты: слова Фенвик, следы от ожогов.

— Да, есть следы, но почему вы думаете, что именно ребёнок со следами — это сын леди Клементины и сэра Джона?

— Мисс Бирн, думаю, вам не стоит вмешиваться, — предостерегающе сказал Годдард.

— О чём вы? — спросил Дэвид. — Как это понимать?!

— Леди Клементина поменяла детей, но не своего ребёнка поменяла на чужого, а наоборот, — вот, что я думаю. Это единственное объяснение всех странностей.

— Послушайте, это полицейское расследование… — снова попытался остановить Айрис Годдард.

— Нет, это моё расследование! Я ездила в Лондон и искала этого ребёнка, не вы! И я его нашла. Дэвид, он родился в один день с вами в той же самой больнице. Вы с Рупертом находились в одной больнице! Понимаете, что это значит? Вот почему она усыновила ребёнка. Она поменяла детей — но чтобы вернуть своего…

Дэвид молча смотрел на Айрис. На его лице были растерянность и недоверие.

— Вы хотите сказать, что пока дети… — осторожно начала он. — Вернее, пока мы были в больнице…

— Детей на самом деле поменяли там. А леди Клементина потом нашла ту семью в Олд-Форде и забрала своего ребёнка. Вас.

Дэвид покачал головой:

— Это невозможно. Нет.

— Это гораздо более возможно, чем заменить своего ребёнка чужим. Говорят, в больницах не так уж и редко происходит путаница. А ваша мать всё исправила. Нашла вас и всё исправила! В этой истории осталось много непонятного: например, почему она сделала всё тайно и при чём здесь отец Мейсон, — но это объясняет всё. Всё встаёт на свои места. А история с внезапным усыновлением и решением поменять детей через месяц, честно говоря, не выдерживает никакой критики. Вы верите, что ваша мать… Да неважно кто… Вы верите, что женщина может за месяц воспылать к чужому ребёнку такой любовью, то решит поменять его со своим? Полная ерунда! К тому же, если бы это было просто усыновление, ребёнку не пришлось бы давать фальшивое имя и ещё всячески заметать следы. Это не было усыновление случайного ребёнка, она искала вас. Именно вас, потому что вы — настоящий Дэвид Вентворт.

— Что это она такое говорит?! — раздался возмущённые голос Руперта из малой гостиной.

Он шёл к ним, тяжело припадая на левую ногу, а они трое следили за каждым его тяжёлым шагом.

— Что она говорит? — повторил Руперт.

— У Айрис есть своя версия.

— Которая тебе очень нравится, да? — огрызнулся Руперт. — Что ещё за версия?

Взгляд Руперта был давящим. В нём не было ненависти или злобы, лишь какая-то необъяснимая, вязкая тяжесть.

— Она… — Айрис произнесла одно слово и замолчала, собираясь с духом. — Леди Клементина поменяла детей не потому, что ей понравился второй мальчик, а потому, что он и был её сыном.

— Что за бред?! — презрительно фыркнул Руперт. Он даже изобразил смех, но тот вышел ненастоящим и нервным, почти напуганным. — Эта история и без того уже странная, а городить ещё одну подмену… Это просто ни в какие ворота не лезет! Чушь! — Руперт раздражённо дёрнул плечом. — И я вообще не понимаю, какое отношение ко всему этому имеете вы, мисс Бирн. Вас, кажется, наняли расставлять книги? Вот и занимайтесь своими