на месяц, потому что у него была ветрянка. Дядя Сергей может у тебя ветрянка? Не бойся, я уже переболела, а бабушка сказала, что больше ей заразиться нельзя.

- Если бы это была ветрянка то я бы только обрадовался, но к сожалению я ей уже переболел. Правда не так давно, видимо тогда ваш Ванька успел и меня заразить.

То еще удовольствие было болеть ею во взрослом возрасте, болячки разве что на глазах не вылезли, а на лице до сих пор остались маленькие воронки в коже. А перед этим я действительно приезжал сюда, а после месяца полтора не появлялся из-за болезни. Взял с запасом, что бы наверняка никого тут не заразить. А оказывается все было наоборот. Ну хоть один пазл сложился. Вот бы все и сейчас так сложилось, что бы сразу стало все понятно.

- А почему уснуть-то не можешь? - ей явно было грустно.

- Сегодня приезжала женщина из опеки. Что такое опека?

Ого, это неожиданно, интересно, что их могло привести сюда. Уж наверняка дело не в каких-то нарушениях, Ирина человек обстоятельный и к тому же с очень толстой крышей.

- Я точно не знаю, но они вроде занимаются тем, что следят что бы у детей все было хорошо, что бы их никто не обижал. А что они хотели?

- Хотели меня забрать, но бабушка Ирина меня им не отдала. Она долго на них кричала и махала перед ними какими-то бумагами. Кажется, это была моя медицинская карта.

- На них? Был кто-то еще?

- Да, дядька, полицейский.

- А он что тут делал.

- Хотел со мной поговорить, но бабуля не разрешила ему, сказала что сама.

- Что сама?

- Поговорит со мной.

- Ты что-то натворила?

- Нет.

Голос ее внезапно начал истончаться и пополз вверх, послышались всхлипы, она вот-вот заплачет. Да что ж такое, надо срочно что-то делать. Я быстро приподнялся и сел рядом с ней, а она отреагировала моментально и обняла меня, она уже рыдала в голос.

Иона, всегда веселая и юная проказница, и в то же время первая после бога в лице Ирины, шефствующая над всеми остальными детьми рыдала. Всегда всем помогала и советом и затрещиной, если надо. Одним словом - вожак. Я сразу ее приметил, она была не по годам умной. Возможно, жизнь в хосписе заставляет расти быстрее, а может это еще и воспитание Ирины сказывалось. А скорее всего и то и другое. Дети здесь были не в пример любознательней и более жизнерадостны, чем свои сверстники, у которых вся жизнь была впереди. Здесь все дети были прекрасны, так мне казалось, а она была их жемчужиной. Первым делом после знакомства со мной она спросила мой номер телефона, я естественно отказал, сказав, что бабушка Ирина разорится если она будет мне звонить со стационарного телефона. Но за попытку похвалил, пообещав на шестнадцатилетие подарить ей телефон. Мобильных у них не было, Ирина не одобряла, но зато у них был стационарный компьютер. Старенький, но за то с интернетом и рабочей почтой. Я разрешил ей писать на рабочую почту нашей, тогда еще совсем небольшой компании Муза и Лира, притворившись директором хосписа. Она вела переговоры по закупке игрушек для детей. Она предварительно проводила опрос среди своих, кто какую игрушку хочет. Элю и Влада я предупредил, что бы они подыграли, сказал что это дочь моей дальней дальней сестры. Они и подыграли. Я особо не следил за перепиской, но краем глаза поглядывал. И когда в следующий раз я приехал с подарками, именно теми, что она заказывала, ее авторитет среди детей взлетел до небес. С каким важным видом она их раздавала, как директор премии. Эля и Влад конечно об этом не знали, некоторые из игрушек пришлось тайно покупать у самого себя через левую почту, потому что тогда мы все заказы обрабатывали лично. Это была невинная и увлекательная игра. Ирина только закатывала глаза сетуя что я их слишком балую, но не запрещала.

Когда я пел детям песни, она всегда следила чтобы никто не баловался. Всегда стремилась чем-то угостить, видимо откладывала конфеты из тех что им иногда давала Ирина. Это было очень трогательно.

Как-то раз, в один из моих визитов Иона спросила:

- Дядя Сергей, а когда я вырасту женишься на мне?

- Конечно, - в шутку ответил я тогда.

А внутри все скрутило. Именно тогда я в первый раз действительно понял, где я нахожусь. Здесь не вырастают. Острое чувство еще не случившейся потери затопило меня и открыло глазам пропасть над которой мы стоим, ведя этот шутливый диалог. Вот только я стоял на твердой земле, а она на едва удерживающем ее невесомом облачке, которое легко снесет даже слабый ветерок.

Она тогда очень обрадовалась, услышав положительный ответ, а я по обещал себе что обязательно буду помогать ей и другим детям в этом хосписе, насколько хватит сил. Насколько хватит их.

- Дядя Сергей, ты ведь не бросишь меня? - сквозь слезы спросила она, - не отдашь меня им?

- Конечно нет малышка, - растерянно прошептал я, - никому тебя не отдам, не переживай.

В голове против воли уже крутились мысли о том, как происходит процесс удочерения. А параллельно с ними и осознание того что ты преступник, хоть и наверно невольный. Наверно. Я уже и сам не знал могу ли я верить себе. А кто такому доверит ребенка? В глазах общества я навеки останусь насильником и убийцей, это пятно не смыть. Дядюшка наверно смог бы помочь, вот только что это меняет? Я ведь до конца не знаю что произошло, вдруг это всплыла какая-то другая часть меня, это ведь все равно я.

От этих невеселых мыслей разболелась голова и хрустальный звон только усиливался, казалось еще чуть чуть и я сам тресну и распадусь на тысячи осколков.

- Спасибо тебе, дядя Сергей, а то у меня никого не осталось, - очень грустно и очень по-взрослому произнесла Иона. Какое нехорошее предчувствие, на душе заскребли кошки.

- Они поэтому хотят забрать тебя?

- Да.

- Подожди, ты ведь говорила что у тебя есть старшая сестра! Даже обещала познакомить с ней ведь так?