— Мадам Фатима приглашает вас, мистер Михайлов, посетить ее заведение, — сказал он на безукоризненном английском. — Если, конечно, у вас нет других планов на этот вечер...

От такого рода предложений отказываться не принято: это было бы не только неучтиво, но, пожалуй, еще и небезопасно.

Они втроем спустились в парадное, где их ждал представительский лимузин. Шофер проложил курс на расположенную всего в двух кварталах от «Шератона» улицу ночных клубов и казино, которую по аналогии с Лас-Вегасом здесь называют «Стрит». Это была самая респектабельная часть ливанской столицы, и даже сейчас, задолго до наступления вечерних сумерек, здесь было многолюдно, а шикарные здания по обе стороны «Стрит» переливались праздничными огнями, гостеприимно распахивая двери перед любителями острых ощущений.

Прежде чем лимузин нырнул в подземный гараж, оборудованный в непосредственной близости от казино «Квин Саби», Андрей успел засечь одну любопытную деталь: на противоположной стороне «Стрит», расположенный симметрично, находился четырехрядный проезд в еще один освещенный тоннель, но он был перекрыт шлагбаумами и снабжен расставленными у въезда запретительными знаками.

Одно из двух, подумал он, либо строительство подземной автостоянки для нужд клиентуры казино «Эксцельсинор», расположенного аккурат напротив «Квин Саби», еще не завершено, либо проезд туда временно закрыт по указанию Ливанца или его службы безопасности...

* * *

Когда они поднялись лифтом на самый верхний, административный этаж казино, двое сопровождавших Бушмина мужчин уступили место миловидной девушке лет двадцати пяти, одетой в костюм-двойку классического покроя, которая представилась как секретарь мадам Фатимы.

Андрей рассчитывал, что он сразу же будет удостоен аудиенции если даже не самой хозяйки, то, по крайней мере, управляющего казино, но этого по какой-то причине не произошло. Чтобы не показаться неучтивым, он не стал приставать к местной сотруднице с расспросами, предпочтя целиком уступить инициативу пригласившим его сюда людям, а самому понаблюдать, что из всего этого может получиться.

После небольшой обзорной экскурсии, во время которой он побывал на застекленном балконе, откуда открывался прекрасный вид на внушительных размеров зал, где возле игорных столов в надежде сорвать хороший куш роилась уйма народа, его симпатичный гид, внешностью напоминающая свою хозяйку, но не столь яркая, как сама Фатима, сделала гостю ненавязчивое предложение:

— Господин Михайлов, а вы сами не хотели бы испытать себя за игорным столом?

— Почему бы и нет? — пожал он плечами. — Показывайте, где у вас здесь можно обменять деньги на фишки казино...

* * *

Дальнейшее действо протекало уже в отдельном кабинете сравнительно скромных размеров, где имелось все необходимое для карточной игры: стол с зеленым сукном, девушка, одетая в униформу крупье, стопки разноцветных фишек перед ней и золотой «башмачок», который пока был свободен от карт.

Андрей был более чем уверен не только в том, что здесь работают видеокамеры, как в любом другом казино — одна из них была на виду, закрепленная на подвешенном над столом светильнике, — но и в том, что за ним сейчас пристально наблюдали. Кто именно? Он имел основания полагать, что изображение транслируется непосредственно в апартаменты владельца этого шикарного казино.

Спускаться в большой игорный зал и менять у служащего казино свою банковскую наличность на фишки, как выяснилось, не было никакой нужды. Отчасти потому, что Андрей открыл себе кредит в кассе этого игорного заведения в размере одного миллиона долларов, и еще потому, что он являлся не совсем обычным клиентом, не таким, во всяком случае, как подавляющее большинство ошивающихся здесь в надежде на шаровый выигрыш людей.

Секретарь Фатимы в его присутствии сообщила крупье, что господин Михайлов намерен сыграть против казино в предложенную ему карточную игру. Хотя Андрей не испытывал особого желания играть «против казино», то есть фактически пытаться обыграть его владелицу, он кивком головы дал понять: да, конечно, я просто тащусь от всей этой хренотени, как распоследний лох, которого грамотно поддели на крючок...

Клерк, одетый в местную униформу, приволок на подносе фишки для игрока номиналом в тысячу и десять тысяч долларов США. Весь свой неправедно нажитый «лимон» Бушмин решил пока не забирать из местной кассы, ограничившись для начала «стольником».

Пока он вполуха выслушивал пояснения крупье — им предстояло сразиться в местную разновидность игры в очко, с той лишь разницей, что карты раскладываются из большой колоды, от двоек до тузов включительно, — из кабинета, принеся свои извинения, испарилась секретарша, оставив игроков наедине.

Бушмин сделал скромную ставку, выставив в центр стола фишку синего цвета номиналом в тысячу долларов. Ответив тем же, крупье начала раздачу: карты, рубашек которых она касалась легкими, невесомыми движениями пальцев правой руки, казалось, сами выскальзывали на изумрудное сукно из «башмака»...

Как и следовало ожидать, в полном соответствии с известной поговоркой новичок выиграл, легко набрав в сумме двадцать очков, при том что крупье остановилась на восемнадцати.

И так же легко, перебрав карту, вернул свой небольшой выигрыш обратно в кассу казино.

Выставил на центр стола «золотую» фишку. Выиграл одним махом десять тысяч баксов. И тут же, в ходе следующего розыгрыша, возвернул их обратно, на этот раз недобрав против очковой суммы крупье.

Слегка ошарашенный таким ходом событий, он слегка пригубил из стоявшей перед ним рюмки «Мартеля». Поинтересовался у девушки-крупье, принято ли здесь курить. Та ответила утвердительно и, в свою очередь, предложила ему на выбор сразу несколько сортов сигар. Андрей подумал, что «Кэмел», который он курил последние годы, в такой обстановке не катит. Как-то несолидно. Закурил все же, малость отравив атмосферу ядреным дымом сигары «Давыдофф».

«Ну и что это, мать вашу, должно обозначать?! Вы же только недавно чуть не насильно мне деньги совали! Хотите что-то с меня поиметь? О'кей, но деньги вперед, причем именно в такой удобной форме, как карточный выигрыш, — чистые, „отмытые“ денежки, происхождение которых всегда можно объяснить счастливой игрой случая...»

Как бы подслушав его тайные мысли, в кабинет вошла еще одна особа, от которой здесь зависело многое, если не все...

* * *

Мадам Фатима, как всегда, была очаровательна в своих изысканных нарядах, сшитых на заказ лучшими французскими кутюрье. Она была в вечернем платье цвета бирюзы. Плотно облегающие перчатки такого же цвета закрывали ее руки немногим выше локтя. Высокая шея красавицы, ее восхитительные плечи были лишь как дань традициям слегка прикрыты почти целиком прозрачной золотистой накидкой. Так же как и ее полуобнаженная грудь, заметно выступающая в вырезе глубокого декольте ее вечернего туалета.

Бушмин поприветствовал знатную даму почтительным кивком. Он предполагал, что Фатима подаст ему руку, как старому знакомому, и даже надеялся, что ему удастся, пользуясь удобным случаем, чмокнуть эту богоподобную женщину — пусть даже не ее саму, а только надушенную перчатку, — но не тут-то было: хозяйка заведения, лишь легким кивком поприветствовав гостя, не дала и малейшего повода, чтобы он мог осуществить задуманное.