Корзина с бельём валялась тут же.

Народ баграми и палками шарил в проруби. Да разве нашаришь?

— Как так случилось? — допытывались у молодой бабы.

Та ещё ниже опустила голову и молчала.

— Они вместе шли. Я видел, — закричал тут щуплый мужичок, вертясь во все стороны и знакомя общество с обстоятельствами дела. — Эта впереди шла с корзиной, Асипиха сзади. Боле никого с ними не было.

— Видела! Всё видела, как дело было, — вдруг раздался писклявый голос Лябзи.

Все поморщились, для чего так кричать? Одна, а всем пришлось замолчать, всех переорала.

— Я тама, на берегу стояла, всё видела, как на ладони. — Лябзя указала на высокий берег. — Асипиха поскользнулась сама, не удержалась на ногах и в прорубь свалилась. Эта хотела её поймать, да не успела. Асипиха боле и не вынырнула.

— Правда, что ли? — спросили у бабы.

Но та по-прежнему молчала.

— Да так, — закричал один, потом другой голос из толпы. — Видите, на ней лица нет. Небось, тоже испугалась. Пусть охолонет немного, домой идёт. Несчастный случай то, что тут рассуждать. Вон какая скользота около полыньи. Тут надо, хоть песочком посыпать.

Народ стал расходиться, охая и качая головой.

Баушка тоже пошаркала.

Дед Вихор проводил взглядом, поцокал языком. «Все старухи, как старухи, а эта же — лебёдушка, только что летать не умеет».

…Ещё один зимний день заканчивался. Солнышко готовилось скрыться за далёким лесом.

Последний луч упал во двор Мамалыхина двора. Там Ёра и Малой пилили брёвна. Устали, сели передохнуть.

— Я вот всё думаю, что там в лешем колодце может быть? — поделился своими думками Ёра.

— Пока не проверим, не узнаем, — подхватил Малой.

— Ты думаешь, надо посмотреть?

— Надо. Только летом.

— Так летом нам в город ехать.

— Не, сначала надо проверить, а потом тогда и в город.

— Ага.

Луч поднялся чуть выше и заглянул в красное окно девичьей горницы Видборичей. В оконном проёме виднелась белёсая головка Айки. Тот смотрел на красивых птичек, что прыгали по заснеженным веткам старой яблони. Луч позолотил густые длинные реснички и погас…

Ночью Ярина долго не могла уснуть. Ребёночек беспокоился. Но вот затихло всё. Уже проваливаясь в сон, внутри, непонятно где, раздались неожиданные слова:

«Нашла выход!»

Два слова, а Ярина вздрогнула и раскрыла глаза. Сон, как рукой сняло. Что это? Это её мысли? О чём? О том, что случилось на реке?

Нашарила в темноте руку Глеба. Тот принял её в свою ладонь. Успокоилась. Немного погодя заснула.

Полная луна осветила бескрайние заснеженные дали, спящие дремучие леса и маленькое затерянное село.

КОНЦОВКА

Через несколько месяцев счастливый Еремей передал на руки свой матери двух младенцев.

— Держи, бабушка.

Пыря ловко подхватила обоих. Всё-таки, навыки никуда не делись, руки всё помнят.

— Гляди, как ручками сцепились! — любовалась не менее счастливая Пыря. — Мальчик и девочка. Надо же.

Обессиленная Василиса с лёгкой улыбкой смотрела на драгоценные комочки в руках свекрови:

— Всё-таки, не зря я тогда яйцо с двойными желтками съела, — пробормотала она.

— Что? — не расслышал Еремей, наклонился к жене, чтобы понять её.

— Говорят, что примета не очень хорошая, коль рождаются сразу двое, — чуть помедлив, сказала другое.

— Чушь! — засмеялся Еремей. — Эта самая лучшая примета, какая существует на земле!

Ну, что тут скажешь? Даже самые умные мужчины иногда утверждают непроверенную информацию. Но… кто знает?