в большинстве своем не собираются никого убивать. – Нортон улыбнулся: – Когда слезете с любимого конька, прошу вас, продолжайте, Хантер.

– Простите, сэр, я знаю, что лишь малое количество веществ используется не по назначению. Постараюсь относиться к ситуации проще, хоть порой и не получается.

– Знаете, Хантер, это даже хорошо. Вы не очерствели. Пока. Опытный полицейский, умеющий сопереживать, – лучшее, что мы можем предложить обществу. Постарайтесь этого не растерять.

Джаз сообразила, что ей отвесили сомнительный комплимент.

– Да, сэр, постараюсь.

– Хорошо. Итак, продолжим… – Нортон бросил на нее косой взгляд. – Я вот переживаю, уж не повредилась ли наша миссис Смит умом. Она признана вменяемой и сможет предстать перед судом?

– Иззи провела с ней много времени и выразилась так: для неадекватной Смит совершенно адекватна. Она не проявила ни малейшего раскаяния. Считает, что вершила правосудие, мстя за смерть сына. Долгим этот процесс наверняка не будет. Мне кажется, тут вероятен Бродмур или другая психушка для преступников, сэр.

– Ну что же… – Нортон закрыл лежащую на столе папку. – В конечном счете вы добились успеха, Хантер. Поздравляю. И притом до пресс-конференции. Не хочу даже думать о последствиях, если бы вы объявили об аресте Дэвида Миллара, а позже ошибка обнаружилась.

Негласное признание: мол, мы знаем, кто едва до такого не довел.

– Ну-с, расследование окончено. Позвольте узнать, что вы думаете о будущем.

– У меня не было времени подумать, сэр, – честно ответила Джаз.

– Дело вот в чем… – Нортон взял со стола конверт. – Здесь ваше заявление. Если вы все еще желаете уволиться, советую обдумать и сформулировать его получше. Полагаю, вы по-прежнему решительно настроены не возвращаться в Лондон?

– Да, сэр.

Нортон поднял руки, сдаваясь.

– Что ж, не буду больше уговаривать, раз вы приняли решение. Но кто бы что ни утверждал, именно в Скотленд-Ярде происходят важные события, и именно здесь детективов замечают и продвигают по службе.

– Понимаю, сэр. Но я не особенно озабочена карьерным ростом. Просто хочу заниматься полезным делом. И быть счастливой, – добавила Джаз.

Нортон поднял бровь.

– И вы считаете, что «счастливы» в Норфолке?

– Я провела там немного времени, но мне кажется, да, – согласилась Джаз.

– Не буду скрывать: я хочу, чтобы вы вернулись. Однако если вы против, то вас ждет комиссар.

– Правда? Зачем? – нервно спросила Джаз.

– Для обсуждения вашего участия в его планах по учреждению спецотдела Уголовного розыска в Восточной Англии. Он будет охватывать Норфолк, Саффолк и части Кембриджа и Линкольншира, – объяснил Нортон. – Откровенно говоря, комиссару надоело гонять свою команду по всей стране. Особенно когда Лондон все больше и больше нуждается в наших услугах. В настоящее время учреждаются еще три региональных отделения, что должно бы охватить всю страну, без необходимости подворовывать у нас.

– Ясно, – кивнула Джаз. – И для чего же комиссару нужна я?

– Возглавить новый отдел, разумеется. Прежде всего набрать небольшую разъездную команду, которая связывалась бы с Группами по борьбе с серьезными преступлениями в вышеназванных регионах и работала бы в связке с ними. Это особенная задача, Хантер. Необходимы великолепные навыки работы с людьми и способность адаптироваться к сотне различных ситуаций. И, я бы сказал, вы только что идеально опробовали это на практике в Святом Стефане.

Вот, значит, как. Предлагая дело о школе Святого Стефана, Нортон уже наверняка знал о новом отделе. Он проверял Джаз. С одной стороны, раздражало, что ею манипулировали. С другой – льстило, что ее оценили достаточно высоко и организовали возможность себя показать.

– Прошу прощения, сэр. Не ожидала. У меня есть время на раздумья?

– Буквально пара дней, Хантер. Я рискнул ради вас. Комиссар уже нервничает из-за вашего так называемого творческого отпуска и высказывает беспокойство, что вы можете снова исчезнуть. В случае вашего согласия я должен быть уверен: на вас можно полностью положиться.

– Понимаю, сэр. Как насчет персонала? Могу я рассчитывать взять с собой кого-то из старых коллег?

– Максимум одного-двух, – предупредил Нортон. – За прошедший год я и так потерял достаточно людей. Полагаю, вы захотите Майлза. Он уже долго проработал здесь. Может быть, ему пойдет на пользу новое поприще. Мне всегда казалось, что нам не удается полностью раскрыть его потенциал, – задумчиво произнес Нортон. – У вас это, похоже, получается лучше. И, может быть, перемены плюс повышение по службе решат проблему.

Нортон посмотрел на часы.

Джаз поняла намек. Встала, протянула Нортону руку:

– Спасибо, сэр, искренне благодарна за доверие. Я свяжусь с вами к концу недели, обещаю.

– Хорошо. Надеюсь, ответ будет положительным.

Джаз уже открыла дверь, когда вдруг услышала:

– Хантер?

– Да, сэр?

– Не дайте ему выиграть, хорошо?

Она улыбнулась про себя:

– Постараюсь, сэр. Нет, обещаю.

* * *

Джаз ехала по шоссе A11 в Норфолк, и в голове крутилось одно:

Не дайте ему выиграть…

Веский аргумент. Однако на этот раз решение должно зависеть лишь от ее собственных желаний и планов.

Джаз уже решилась на две важные перемены в жизни: развелась с Патриком и покинула Лондон. Теперь, когда Маршевый коттедж начал обретать форму, она не сомневалась, что полюбит в нем жить.

Однако сумеет ли обойтись без адреналина от работы? Пусть даже та иногда приносит разочарование и сомнения.

Ведь Джаз – хороший работник, очень хороший. Это приятно сознавать. Возможно, без Патрика, который вечно задирает нос и подтачивает ее уверенность в себе, будет еще приятней…

Джаз увидела знак поворота на Кембридж и неожиданно для себя свернула и поехала в направлении больницы.

* * *

Тома уже перевели в отделение. Он сидел на кровати и болтал с соседом.

– Джаз, дорогая. – Отец раскинул руки, и она обняла его, чувствуя сквозь пижаму выпирающие кости. – Как моя любимая девочка?

– Все хорошо, пап, очень хорошо. – Джаз села на стул рядом с ним, разглядывая впалые щеки и серовато-бледное лицо. Однако глаза были ясными, в них блестела жизнь. – Как ты?

– Жив. Моторчик еще тарахтит, хоть и с перебоями, как все время твердит доктор, и я очень рад тебя видеть. Мама рассказала мне о деле. – Он сжал ее руку. – Я страшно горжусь тобой, милая.

– Спасибо, пап. Когда тебя отпустят?

– Где-то на следующей неделе, если я буду хорошо себя вести и есть бета-блокаторы. Жду не дождусь вообще-то. – Том понизил голос: – Тут одни маразматики, орут по ночам. Будет намного лучше дома с мамой, в собственной кровати.

– Ты не уйдешь, пока доктора не разрешат, папа, – строго сказала Джаз. – Кроме всего прочего, это нечестно по отношению к маме. Ты же знаешь, она очень беспокоится.

– Знаю, но люди в больницах заболевают. А то и мрут