ней? — вскидываю на него взгляд. — Минуты даже не прошло. Или ты оставил ее в кабинете и попросил подождать, когда со мной разберешься? — нервничаю.

— Нет, — рычит Мирон возмущенно. — Если бы осталась, то слышала бы, что я ей сказал.

— Вы не могли успеть все обсудить.

— А нечего обсуждать.

— Правда? — тихо усмехаюсь, чувствуя, как глаза против воли наполняются слезами. — Что-то не верится… Я же всерьез решила оставить вас, чтобы вы поговорили. Это никакая не проверка. Иди, Мирон. Говори с ней десять, пятнадцать минут… Сколько потребуется. Но это должно закончиться сегодня. Не в какой-то другой день, когда я не буду об этом знать. Сегодня, Мирон. Я, как твоя жена, даю тебе на это разрешение.

Позади Мирона внезапно открывается лифт, из него выходят двое охранников. Они обходят нас и направляются в сторону кабинета. Зачем?

— Что происходит?

— Ничего не происходит. Просто я хочу, чтобы непрошенная гостья покинула мой кабинет.

Со стороны его приемной начинает доноситься голос блондинки. Она спорит с охранниками, но уже через несколько секунд сдается и говорит, что пойдет сама.

— Пойдем, — отвлекает меня Мирон, начиная тянуть за руку в лифт, и я позволяю ему себя увести.

Будучи в кабине лифта, я успеваю увидеть Таисию в обществе охранников, а затем двери лифта закрываются, как и мои глаза.

— Лиля… Лиля? Взгляни на меня, — но я держу голову немного опущенной. — Тебе плохо?!

— Нет, нет… — спешу его успокоить и взглянуть. — Голова чуть-чуть закружилась. Уже все, прошло, — всматриваюсь в его глаза и пытаюсь разгадать, что он сейчас чувствует. Но разве я могу?

Когда выходим, Мирон звонит Алексею, говорит ему, чтобы он ехал домой, а меня ведет на подземную парковку, садит в машину и везет куда-то странным маршрутом.

— Куда мы?

— В клинику.

— Это еще зачем? Я в порядке…

— Этого мы не знаем, — парирует Мирон. — Пускай тебя осмотрят. Я видел, что тебе стало плохо.

— Мирон, лучше отвези меня домой. Ты же видишь, что я…

— Я рисковать не намерен. Да и ты тоже.

Шумно выдохнув, я расслабляю спину. Бесполезно спорить.

— Что она успела тебе сказать? — спрашиваю я, когда мы останавливаемся на светофоре. Нервно сжимаю пальцами сумку на своих коленях, смотря в окно.

— Ничего.

— М-м… — кривлю губы.

— Зато я успел.

— И что же?

— Что с чем бы она не пришла и какое бы у нее не было объяснение всему этому… оно меня не волнует.

— М-м…

— Что «м-м», Лиля? — немного повышает тон Мирон. — Не веди себя так, будто ты не знаешь, что для меня значишь. Ты вспоминаешь прошлое. Но оно ничего не имеет общего с тем, что сейчас.

— Что касается ее…

— Разве я тебе не доказал?

— Доказал…

— Я знаю, о чем ты думаешь. Что потом я с ней встречусь, что буду скрывать это от тебя… Тебя это сводит с ума, я знаю. Мысли об этом. Ты опять себе придумываешь сидишь. Но этого не будет. Не буду я с ней встречаться. А в здание она больше не войдет.

— Зачем-то же она приходила…

Я не вижу, но слышу, как он, кажется, лезет во внутренний карман своего пиджака.

Поворачиваю голову и вижу в его руке конверт, который он протягивает мне.

— Что это? — беру.

— Она дала его мне, когда поняла, что слушать я ее не собираюсь.

Подготовилась, значит. Не исключала, что все может быть именно так.

— А мне зачем ты его дал? — смотрю на идеально белый конверт. Он мог и скрыть.

— Я взял его для тебя.

— Для меня?..

— Да. Открывай, если тебе интересно. Или можешь выбросить прямо сейчас в окно.

— Тебе правда не интересно, что она написала?

— Это не имеет ни малейшего значения для меня. Тебе решать.

Выбравшись из пробки, мы едем дальше. До клиники остается не так много пути, потому я спешу дрожащими пальцами вскрыть конверт.

Я должна знать, что Таисия задумала, чем она решила расположить к себе мужчину, которого обманывала шесть лет. И что главное: что ей нужно теперь.

Открыв короткое написанное от руки письмо красивым почерком, я решаю читать вслух:

«Если ты читаешь это письмо, то значит ты не захотел меня выслушать. Но ты точно прочтешь это письмо. Ты не сможешь сдержаться. Я не могла пристально следить за твоей жизнью, но я знаю главное. Солгу, если скажу, что мне не больно от этого. Ты создал все то с другим человеком, что хотел создать со мной… — делаю небольшую паузу, чтобы сделать пару вздохов и выдохов, — но я тебя не виню. Я сама виновата, однако не во всем. Тогда выбора у меня не было. Так решил мой отец, которого больше нет в живых. Это он... Это он сделал так, чтобы я исчезла. Знаю, тебе не верится, но это правда, которую ты должен узнать, пускай и поздно. Но кое-что ты должен узнать, глядя мне в глаза», — на этом я останавливаюсь.

Внизу приписка с временем и адресом. Сегодня вечером. В одном людном месте. Она его вызывает.

«Твоя Тая».

Черт... Эта женщина настоящая дьяволица. А я думала, что Мирон любил ангела. Она просто наглым образом врывается в его жизнь и плюет на все, что в ней уже есть.

— Она хочет встретиться, — бросаю письмо на панель машины ближе к нему. — Рассказать о том, как стала жертвой собственного отца. При встрече узнаешь все детали.

— Не будет никакой встречи, — Мирон сгребает письмо