Тирли тоже проникся моментом и стал просить его развязать, при этом клялся всеми святыми, что убегать не будет. Но девчонки почему-то заупрямились, сказали, что обязательно его развяжут, но чуть-чуть попозже. И на что это они намекали, интересно?

На этот цирк с вручением живого подарка глазели все тифлинги, собравшиеся вокруг эстрады. Их, кстати, стало намного больше, чем на процедуре пинка во взрослую жизнь подросшего поколения. Тогда вокруг полянки со с голами толпились хорошо если сто, ну максимум полторы сотни рогатых. А сейчас, по-моему, вокруг эстрады болтались все, кто собрался в клане. Мне показалось, что поселок остался пустым, все, кроме занятых в дозорах и патрулях, собрались здесь.

На сцене стало что-то происходить. До этого мастера клана во главе со старейшиной, так и оставшиеся за столом со скатертью, по-деловому выпивали и закусывали, не особенно реагируя на окружающих. Теперь же из-за стола поднялся Лиимат, подошел к краю сцены и начал жестами показывать соплеменникам, чтобы те успокоились и говорили потише. Даже попытался пару раз начать говорить, но… На сравнительно небольшой полянке собралась толпа в две тысячи с лишним рыл. Никто, конечно, специально не шумел, более того, тифлинги старались говорить шепотом, но все равно, шепот толпы сливался в гул, перекричать который оказалось задачей нетривиальной.

Наконец Лиимату это надоело, он соскочил с помоста на землю и подошел к сидевшему за отдельным столом магу с назначенными для него телохранителями. Старейшина о чем-то с ним пошептался, и колдун начал размахивать руками вокруг его головы. Мне опять показалось, что я вижу ка-кие-то неяркие вспышки света и тонкие потоки непонятной субстанции. Впрочем, все довольно быстро закончилось, Лиимат взобрался обратно на сцену и гаркнул:

— Тихо!!!! О, работает, пасиба, магистр, — добавил он уже чуток потише, но все равно уверенно перекрывая гомон толпы, думаю, его даже в лесу было слышно. — Ну что, уважаемые соклановцы, разные скучные и обязательные церемонии закончены. Деньги все сдали, в нашем клане появились новые воины, пора начинать то, ради чего мы, собственно, здесь и собрались. Конкурс танцев. Судят голосованием, как всегда, уважаемые командиры ватаг. Специальный приз назначен от совета мастеров клана. Ну а распорядитель, как уже повелось, — Гаррион. Больше никто не может вытерпеть это зрелище до конца. Правила вы все знаете, повторяться не буду. Напоминаю, танцовщиц со сцены не стаскивать, потерпите хотя бы, пока закончат, кружками в музыкантов не кидать — они играют, как умеют. Начали!

Старейшина залез обратно на свое место и тут же приложился к кружке с элем. Рядом со сценой начал устраиваться небольшой оркестрик, пара хреновин, похожих на помесь лютни и гитары, куча духовых инструментов разного калибра, барабаны, еще что-то. И несколько осадных щитов, прикрывающих музыкантов от толпы. Похоже, кинуть тут могли не только кружкой, неужели такие плохие музыканты?

— Это что такое? — поинтересовался я у Шелли.

— Как что? Я же тебе вроде рассказывала… Конкурс танцев, — удивленно уставилась на меня девушка. — Ты что думаешь, вся толпа съезжается в клан ради того, чтобы полюбоваться, как нам пинка на помосте отвешивают?

— Вау, бесплатный стриптиз, — с неподражаемыми интонациями протянул Стингер. — И моя девушка смотрит его вместе со мной, сбылась мечта идиота. А чего это они?

Капитан ткнул пальцем в сторону музыкантов, которые продолжали старательно расставлять щиты. Большинство из них уже натянули боевые шлемы и теперь тщательно примеривались, стараясь, чтобы между ними и толпой соплеменников находилась какая-либо защитная конструкция. На сцене что-то вещал Гаррион, впрочем, его особо никто не слушал. Народ стал потихоньку улюлюкать и свистеть.

— Действительно, неужели они так плохо играют? — спросил Потапыч, недоуменно поглядывая на все еще устраивающихся на подмостках работников гитары и дудки. — Совсем ребята какие-то запуганные.

— Тут просто вот в чем дело, — несколько смущенно пояснила Алаири. — Девочки под музыку подстраиваются, так легче, и когда музыканты перестают играть, народ бывает весьма и весьма недоволен. И, кстати, ребята, на вас это все, конечно, действует слабее, чем на обычных людей, но… В общем, привяжите себя к скамейкам, что ли.

— А в чем дело-то? — Я заволновался, но, как выяснилось, поздно. Музыканты наконец устроились и взяли первые аккорды. Гаррион, в которого уже несколько раз швырнули яблочными огрызками и пустыми пивными кружками, от которых он успешно увернулся (похоже, не просто так мастера выпихнули распорядителем самого молодого!), спрыгнул со сцены и резво отбежал в сторонку. А на сцене появились первые две участницы конкурса.

Могу сказать сразу, это был не стриптиз, по крайней мере, в нашем понимании. Во всяком случае, рогатые танцовщицы не раздевались. Нет, одеты они были весьма откровенно, можно даже сказать — вызывающе, но тем не менее они были одеты. Но вот только, заразы, в танце они использовали все свои возможности суккуб, да еще в придачу эти их способности накладывались на музыку и сам танец… Возбуждение накатывало волнами, мне на ум пришли древнегреческие мифы о сиренах, вроде там описывалось что-то подобное, только те вроде как еще и пели. Ох, мать, они еще и запели, мозги начали постепенно отключаться. Понемногу до меня начало доходить, что имели в виду тифлингессы, говоря об особых возможностях суккуб и о соблазнении. Да уж, если они с самого начала захотели бы нас соблазнить, то устоять не было бы никакой возможности. Тут уж мысленной разборкой маузера не отделаешься… Если только танк попробовать на запчасти разобрать или чего-нибудь еще поглобальнее. Е-мое, а ведь девочки говорили, что на нас их фирменные штучки действуют хорошо если в половину силы. Черт возьми, ведь Шелли поминала, что люди в лесу сидят и за деньги на это представление смотрят, они-то что ощущают, Хаос спаси их и помилуй? Ну… если только воздействие с расстоянием слабеет или тифлинги людей цепью к деревьям пристегивают. Лично меня от прыжка на сцену удержала лишь Шелли, перебравшаяся ко мне на колени. Ее, кстати, тоже пробрало, конечно, не так сильно, как меня, но все же. В глазах заплясало уже знакомое пламя, грудь поднялась, а дыхание стало глубже и одновременно с этим чаще…

Внезапно музыка прервалась, наваждение схлынуло. В щиты, которыми отгородились музыканты, тут же ударил настоящий град из яблочных огрызков, пустых кружек и прочих всевозможных объедков. Даже пара пустых бочонков из-под сидра прилетела. А я получил возможность оглядеться. Все мои бойцы сидели в обнимку с тифлингессами, на Тирли повисли аж трое сразу. Хуже всех пришлось Потапычу, сейчас пулеметчик обнимал пивной бочонок. Вот он пару раз тряхнул головой, приходя в себя, вытащил из-за пазухи бутылку, по виду с гномьей горючкой, и лихим глотком высосал сразу половину.

— О как, помогает, — счастливо выдохнул пулеметчик и стал запивать самогон пивом.

— Дай сюда. — Я дотянулся до Потапыча, отобрал бутылку и отхлебнул от души. Потом занюхал рукавом и передал бутылку сидящему с другой стороны от меня Комару. Действительно полегчало. Самым счастливым из нас оставался так и не проснувшийся священник. Наверное, оно и к лучшему, хотя с ним местами я бы точно меняться не стал.