– Изыди! – Горал повернулся к нему и щелкнул пальцами.

Откуда-то налетел целый ворох золотых нитей, обвился коконом вокруг эскулапа и потащил его в туман. Эскулап нелепо взмахнул руками, пытаясь удержаться на ногах, и скрылся за молочно-белой завесой.

Горал снова приник губами к моему рту.

– Опять властно господствуешь? – прошептала я.

– Он мне мешал тебя любить!

– Макоша, Фатумор! Мы вас ждем! – раздался из-за тумана хор голосов.

– Ни минуты для личного счастья! – досадливо поморщился Горал. – Ладно, пойдем, – он с неохотой оторвался от моих губ и взял меня за руку.

– Подожди-ка! – я вырвала свою руку из его ладони. – Я еще не всё услышала, что хотела. Самого главного ты мне так и не сказал!

– Разве? – он удивленно приподнял одну бровь.

– Да. Я хочу услышать, что ты меня любишь.

– Я за тебя жизнь отдал! Чего еще ты хочешь, моя богиня?

– Хочу, чтобы ты сказал: "Алиса, я тебя люблю".

– Я не умею говорить о любви. И это и не нужно.

– Еще как нужно! – я топнула ногой. – Каждой женщине нужно, даже, если она Богиня Судьбы и за нее умирали. Это просто другое. Ты не понимаешь! Мужчинам вообще такого не понять.

– Хорошо, – покорно сказал Горал и вздохнул. – Я тебя лю… лю… л…

– Ну же, Горал! Это так просто!

– Я пытаюсь, не отвлекай меня! Я… тебя… – он шумно втянул в себя воздух и выдохнул: – люблю!

– Аллилуйя! – закричала я.

– Подожди-ка, а ты сама? Ты должна сказать мне тоже самое.

– Вот еще! – шутливо нахмурилась я. – Я тебя еще не до конца простила. Потом подумаю о твоем поведении, и, может быть, слышишь, может быть…

Горал бросился на меня, повалил на облако, крепко поцеловал и прошептал:

– Сейчас скажи! Иначе испепелю все эти чертовы облака! Для начала. А потом весь Ковер Судьбы! Я же теперь Главный Фатум, мне это легко.

– Ну ладно. Это только ради спасения мира. Мой мармеладный огнеплюй, мой невыносимый ректозавр, Спилберг с парком юрского периода тебя задери! Я… тебя… люблю!

Сколько веревочке не виться, а конец всё равно придет. Хотя даже я, Доля, не думала и не гадала, как все обернётся и какими узелками завяжется. Всё это затевалось для того, чтобы заставить холодное сердце Алисы полюбить и заставить его прясть Нити Судьбы. Потому что она дочь самого Фатума. А прежнее Божество знало заранее, что его убьют. И даже ведало, когда придет этот лютый час. Поэтому Главный Фатум, отец Алисы, заранее всё спланировал так, чтобы Алиса стала Судьбой. Но чтобы стать Судьбой, нужно полностью измениться. И наша девочка с этим справилась.

Да и мы все изменились вместе с ней. Поначалу-то как было? Думали мы, что молодец наш Азар ее приворожит аленьким цветочком, а потом она сама влюбится в него. И тогда Азар станет Фатумом, а Алиса Макошей. А Горал не устоит перед приворотным зельем Пака, склонится перед Алисой, да выпустит Прялку Судьбы из сердца, в котором ее схоронил. И будет он тихо и покорно, под чарами зелья, смотреть на счастье Алисы и Азара со стороны.

Но у Судьбы всегда всё нырком да кувырком: она знатная потешница. А потому и сама никогда не знает, что да почем. И вот как всё с ног на голову перевернулась, что Горал-то с сердцем каменным и влюбился в нашу девочку, да так, что буйну головушку едва за нее не сложил. И она, голубушка, оттого к нему и потянулась. Тут, правда, тоже не всё так гладко и ладно, потому что сразу и не разберешь: то ли Пак чего напутал с зельем, то ли сами Горал и Алиса без его помощи друг в друга влюбились.

Другое важно: Азар – жених наш названный сплоховал да струсил. Он, Азар, конечно, захочет отомстить. И снова попытается занять трон Судьбы. Но я, Доля, и мои друзья будем начеку. Нам главное, чтобы Макоша была влюблена в Фатума. Потому как, несмотря на то, что Божество – оно и мужчина, и женщина, но мы-то знаем, что весь Ковер Судьбы принадлежит женщинам. И Судьба, хоть и есть в ней мужское начало, все равно больше женщина, чем мужчина. Она просто позволяет Фатуму рулить. Но задает направление пути. Как шея, что поворачивает голову в нужную сторону.

Потому что Судьба хоть и злая тетка, но с ней можно сладить, если ее полюбить. Жестокую, кривую, кособокую, но свою родную. И если любишь, то и сам становишься судьбой. И Ковер Миров теперь будет выглядеть совсем по-другому. Ведь Судьба неотделима от любви. Судьба – это и есть любовь во всех ее проявлениях. Мы – судьба тех, кого любим. Потому что мы для них строим мир. И они наша судьба. А любовь может быть любой. Главное: чтобы она была.

Феечки шумной стайкой летали вокруг меня, на "живую" нитку сшивая свадебное платье из живых цветов бело-жемчужного цвета. Живых, то есть в прямом смысле, не только свежесрезанных, но и говорящих. Цветы давали феечкам ценные указания, куда лучше тянуть линию рукава или какой подол должен быть у пышной юбки в пол. Феечки каменели лицами, нервно моргали и тряслись мелкой дрожью от бешенства, но спорить в моем присутствии не решались. Разве что иногда с садистским наслаждением мяли лепестки самых болтливых цветочков.

Платье, кстати, я выбирала сама из сотен рисунков Флоры Яфейфии. И материал – если эту вякающую флору так можно назвать – и фасон. И удивительное дело, как быстро я в глазах феечек из ужасного создания с кошмарным вкусом превратилась в икону стиля всех миров Ковра Судьбы. Феечки рассыпались в комплиментах, жужжа в оба уха, что лучше меня на свете нет. Мне очень хотелось их послать по факсу, как минимум, но приходилось сдерживаться. Я же теперь даже и не ледя, я – Богиня Судьбы! Одно плохо: девчонкам из клуба не расскажешь. Они подумают, что я перебрала то ли алкоголя, то ли чего похуже.

Подгон платья происходил в спальне Горала. Академия гудела, как растревоженный улей. Повара не спали всю ночь, Доля лично стояла у них над душой, наблюдая за приготовлением свадебного торта. Камцан сбил две пары башмаков, носясь по коридорам. Даже мытарь участвовал в приготовлениях, собственноручно проверяя винные погреба.

Горал, весь в белом, сидел в кресле и покорно наблюдал за процессом подгона платья. Наконец, его и без того небольшое от природы терпение лопнуло, и он, вскочив на ноги, подошел ко мне:

– Хватит! – приказал он феечкам. – Все идеально. Вон отсюда! Живо!

Я молча, но выразительно посмотрела на него, приподняв одну бровь.

– То есть, я хотел сказать: пожалуйста, оставьте нас одних, – тихо и вежливо попросил мой жених, моментально успокоившись.

Феечки, рассыпаясь в извинениях и комплиментах, вылетели из спальни. Горал подхватил меня на руки и взмыл к потолку.

– Ты нас помнешь! – заверещали цветы.

– Я вас испепелю, если вы не замолчите! – пообещал Горал.

Он щелкнул пальцами и мы оказались на Драконьей Скале.