— Прежде всего, — сказал Морантес, — как вы оба себя чувствуете?

— Хорошо, — солгала Беатрис. — Бок побаливает немного, но пара таблеток аспирина — и я буду как новенькая.

— Ну да, конечно, — подал голос Пабло. — Мне только не рассказывай. Когда я увидел, что ты прыгнула в воду, у меня чуть инфаркта не приключилось.

— А ты? — спросил Морантес, обращаясь к Себаштиану.

— Тоже хорошо, — заверил Португалец. — Всего лишь шишка. А как тот тип?

— Внутренние повреждения, опасные для жизни, — ответил Морантес. — Врачи не понимают, почему он до сих пор не умер. Они не надеются, что он выкарабкается. И Трини… — он помолчал, — можете представить.

Пабло сообщил, что на протяжении ночи несколько раз разговаривал с Гонсалесом, в последний раз — из больницы, и после продолжительного и изнурительного допроса третьей степени относительно происшедших событий и местонахождения Беатрис и Себаштиану шеф в конце концов оставил его в покое. А затем Пабло до поздней ночи собирал данные о фигуранте. Звали его Индалесио Парада, сорока двух лет. Это был человек с бурным прошлым, осужденный на семь лет тюрьмы строгого режима в Севилье за покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами. В заключении он пытался покончить с собой — повесился на нейлоновом шнуре, раздобытом невесть где, вследствие чего очутился в психиатрическом центре «Лопес-Ибор», а затем его дело перекочевало в госпиталь «Рамон-и-Кахаль».

Беатрис пристально посмотрела на Себаштиану, и он не оставил ее взгляд без внимания.

— Там он и находился, пока не исчез несколько недель назад.

— Насколько я понимаю, мы собрались здесь ни свет ни заря для того, чтобы совместно разработать план, как взять Каина, — заметил Морантес, откусывая половину пончика. — Или я ошибаюсь?

— Нам лучше не ходить вокруг да около. Мы хотим пробраться в частную консультацию дель Кампо и просмотреть файлы в его компьютере, — признался Себаштиану.

Морантес изучающе посмотрел на обоих.

— И что вы рассчитываете найти?

— Имя, — пояснил Португалец. — Имя следующего убийцы. И оно должно быть там, в его файлах. Можно подумать, ты сам этого не хочешь.

Установилось молчание: каждый из присутствующих обдумывал предложение, выдвинутое Себаштиану.

— Без судебного постановления?! — воскликнул Пабло, вскинув руки. — По-моему, от удара по голове ты слегка тронулся рассудком, Себаштиану.

— Пабло! — укоризненно одернула его Беатрис.

— Какого черта, Беа? Знаешь, какой скандал разгорится?

— Какие у нас еще варианты? — вмешался Себаштиану. — Сидеть сложа руки и ждать, когда Каин совершит восьмое преступление. А в перспективе еще и девятое. А потом?

— Мы сделаем это в любом случае, — заверила Беатрис. — Мы посадим голубчика за решетку, даже если придется копаться в корзине с его грязным бельем. Помощь НРЦ была бы очень кстати.

Морантес усмехнулся с иронией:

— Рассчитывай только на меня, старого.

— А ты, Пабло, что скажешь? — спросила Беатрис.

Пабло засопел и откинулся на спинку кресла. Он положил руку на затылок и запрокинул голову так, что захрустели позвонки. Уже несколько дней от напряжения у него ломило шею.

— Еще два убийства, и он исчезнет навсегда, — предостерег Себаштиану.

Пабло изобразил смирение.

— Опрометчивый шаг, вот что я думаю. Но стоит попробовать, — выдал он наконец.

Вытащив пачку сигарет из пиджака, Пабло закурил.

— И не пытайся мне запретить, — предупредил он, глядя на Беатрис.

— Итак, если мы договорились… — подвел черту Морантес, посматривая на часы. Потянувшись, он взял трубку и шагнул к Себаштиану. — Пункт первый: звони дель Кампо. Он уже должен был проснуться.

— Дерьмо, — выразил свое отношение Пабло.

Кто мог бы, даже вольными словами,

Поведать, сколько б он ни повторял.

Всю кровь и раны, виденные нами?

17 апреля, среда

Морантес нажал кнопку отбоя на мобильном и повернулся к человеку, одетому в дешевый ультрамариновый костюм и вязаную шапочку, прикрывавшую лысину (шапочку в качестве узора окаймлял билет национальной лотереи), озабоченно смотревшему на него.

— Подъезжает, — сказал ему Морантес. — Темно-синий «мерседес», за рулем пожилой человек. Все ясно?

Мимо продефилировали две фигуристые блондинки восточноевропейского типа, труженицы салона интимных услуг за углом, причем весьма дорогого. Тип в вязаной шапочке, работавший парковщиком в баре «Хосе Луис» на улице Серрано, с жадностью следил за каждым их шагом, оценивая наряды и высоченные каблуки.

— Мамочки, какие куколки! — воскликнул он громко, не скрывая вожделения, удовлетворить которое он не надеялся из-за ограниченных финансовых возможностей.

— Мариано, черт подери. Может, все-таки перестанешь отвлекаться, — рявкнул Морантес.

Парковщик обратил лицо к Морантесу. Ему было за шестьдесят, если судьба обошлась с ним милостиво, или пятьдесят, если жизнь его не щадила, да и ростом он не вышел. Он расплылся в мечтательной беззубой улыбке.

— Эх, вот пощупать бы этих телочек. Будь я помоложе…

— Ты все равно не смог бы оплатить счет. Ладно, Мариано, давай к делу.

В это время, то есть в половине третьего дня, работники из окрестных офисов потянулись в бары и рестораны с комплексными обедами, или, как их называют, меню дня. В трех или четырех наиболее известных наблюдался наплыв посетителей: служащих в официальных костюмах, дам в шубах с элегантными кавалерами, молоденьких местных сплетниц. Из-за машин, поставленных владельцами где придется, было ни пройти, ни проехать. Выражение лица парковщика стало серьезным.

— Значит, так. Подъезжает «мерседес», и я отгоняю его в конец улицы. А ключи, зачем они тебе?

— Я уже сказал. Это личное дело. В точности как тогда, когда я посодействовал твоему племяннику. Разве я не избавил его от шести месяцев в кутузке?

Мариано вскинул руки:

— Ладно, ладно, шеф. Я ведь просто так спросил. — Он быстро оглянулся по сторонам Итоном заговорщика спросил: — А мне что за это будет?

— Если повезет и дело сладится, получишь пятьдесят евро.

Мариано напустил на себя равнодушный вид и, отвернувшись, проводил взглядом девушек, которые вскоре скрылись за углом.

— Жаль, дороговаты красавицы, — вздохнул он.

Морантес занял позицию на улице, у входа в дом номер 85. Справа находился модный итальянский ресторан. Желавшие там отобедать пополняли своими машинами двойные ряды, выстроившиеся вдоль тротуара, и в этом ресторан ничуть не уступал «Синко Хотас», расположенному напротив.