– Иногда, – сказал я, – я тоже себя ненавижу.

Это ее удивило. Она посмотрела на меня. Потом опять на небо.

– Они там, вверху. Звезды. Даже когда мы их не видим.

Я сунул руки в карманы.

– Когда-то я каждую ночь загадывал желание на падающую звезду.

– Какое желание?

– Разные. Бейсбольные карточки для коллекции. Золотого ретривера. Молодую хорошенькую учительницу.

– Папа говорил, что группа астрономов нашла новое место, где рождаются звезды. Только нам понадобятся две с половиной тысячи лет, чтобы их увидеть. – Она повернулась ко мне. – Вы ладите со своими родителями?

Мне хотелось солгать ей, но вместо этого я покачал головой.

– Раньше я думал, что, когда вырасту, стану таким, как они, но не стал. Дело в том, что в какой-то момент мне расхотелось этого.

Солнце обливало светом ее кожу, очерчивая линию шеи.

– Я поняла, – сказала Анна. – Вы тоже были невидимым.

Легко огонь вначале затоптать;

Дай разгореться – не зальешь рекою.

Вильям Шекспир. «Генрих VI»

Брайан Фитцджеральд был моим козырем. Если судья узнает, что один из родителей Анны согласен с ее решением перестать быть донором сестры, ее выход из-под опеки не будет уже казаться грубо противоречащим интересам семьи. Если Брайан сделает то, что я хочу – то есть скажет судье, что у Анны тоже есть права и он готов ее поддержать, – все, что напишет Джулия в своем отчете, можно оспорить. А главное, показания Анны станут формальностью.

Брайан пришел утром вместе с Анной в парадной форме капитана. Я нацепил улыбку, встал и направился вместе с Судьей им навстречу.

– Доброе утро, – сказал я. – Все готовы?

Брайан посмотрел на Анну, потом на меня. Он хотел что-то спросить, но, похоже, изо всех сил боролся с собой, чтобы не сделать этого.

– Эй, – обратился я к Анне, размышляя, как поступить. – Окажешь мне услугу? Нужно, чтобы Судья пробежался несколько раз вверх-вниз по лестнице, иначе он будет мешать в зале заседаний.

– Вчера вы сказали, что мне нельзя с ним гулять.

– А сегодня можно.

Анна покачала головой.

– Я никуда не пойду. Как только я уйду, вы сразу начнете говорить обо мне.

Я опять повернулся к Брайану.

– Все в порядке?

В этот момент в здание вошла Сара Фитцджеральд. Она спешила в зал заседаний и, увидев Брайана со мной, остановилась. Потом медленно отвернулась от мужа и пошла дальше.

Брайан Фитцджеральд проследил взглядом за женой, пока за ней не закрылась дверь.

– С нами все в порядке. – Этот ответ предназначался не мне.

– Мистер Фитцджеральд, были ли у вас разногласия с женой насчет участия Анны в лечении Кейт?

– Да. Доктор сказал, что Кейт понадобится только пуповинная кровь. Они должны были взять часть пуповины, которую обычно выбрасывают после рождения ребенка. Ребенок ничего не терял и тем более не ощущал при этом никакой боли. – Он поймал взгляд Анны и улыбнулся. – На некоторое время это помогло. У Кейт началась ремиссия. Но в 1996-м опять случился рецидив. Врачи хотели взять у Анны лейкоциты. Это не было лечением, просто должно было поддержать Кейт на некоторое время.

Я попытался подвести его к сути.

– И ваши с женой мнения относительно этой процедуры разошлись?

– Я не считал это хорошей идеей. Анна уже понимала, что происходит, и ей это не нравилось.

– Что сказала ваша жена, чтобы убедить вас?

– Что если мы не возьмем кровь в этот раз, то скоро придется брать костный мозг.

– А что вы об этом думали?

Брайан покачал головой. Он явно чувствовал себя неуютно.

– Это невозможно понять, – тихо проговорил он, – пока ваш ребенок не окажется при смерти. Вы говорите слова, которые не хотите говорить, совершаете поступки, которые не желаете совершать. Вам кажется, что есть какой-то выбор, но, разобравшись, понимаете, что его нет. – Он посмотрел на Анну, которая, затаив дыхание, сидела рядом со мной. – Я не хотел, чтобы Анна страдала, но я не мог потерять Кейт.

– В конце концов все же пришлось использовать костный мозг Анны?

– Да.

– Мистер Фитцджеральд, скажите как сертифицированный фельдшер, вы оказываете медицинскую помощь человеку, у которого нет видимых проблем со здоровьем?

– Конечно, нет.

– Тогда почему вы как отец Анны решили, что медицинское вмешательство, которое опасно для самой Анны и не дает ей никакой пользы, было в ее интересах?

– Потому что, – ответил Брайан, – я не мог позволить Кейт умереть.

– Бывали ли еще случаи, когда вы не соглашались со своей женой по поводу использования Анны для лечения вашей другой дочери?

– Несколько лет назад Кейт попала в больницу… и потеряла очень много крови. Никто не верил, что она выживет. Я думал, что пришло время ее отпустить. Сара же была другого мнения.

– Что произошло?

– Врачи дали ей арсеник, и это помогло. У нее в течение года была ремиссия.

– Вы хотите сказать, что это был курс лечения, который помог Кейт без участия Анны?

Брайан покачал головой.

– Я хочу сказать… Я хочу сказать, что был уверен: Кейт умрет. Но Сара, она не сдавалась, и Кейт начала бороться. А теперь почки Кейт отказываются работать. Я не хочу видеть, как она страдает. Но в то же время, не могу ошибиться второй раз. Я не желаю говорить себе, что это конец, когда можно еще что-то сделать.

Брайан буквально бросал камни в хрустальный замок, который я так старательно возводил. Мне нужно было вернуть его на свою сторону.

– Мистер Фитцджеральд, вы знали, что ваша дочь собирается подать в суд на вас и вашу жену?

– Нет.

– Когда она подала иск, вы разговаривали с ней об этом?

– Да.

– Что вы сделали после этого разговора, мистер Фитцджеральд?

– Переехал вместе с Анной.

– Почему?

– Тогда я считал, что у Анны есть право обдумать свое решение, а сделать это, живя в нашем доме, мне казалось невозможным.

– После того как вы с Анной переехали, после того как вы довольно много говорили о том, что заставило ее обратиться в суд, согласны ли вы с просьбой жены, чтобы Анна опять стала донором Кейт?

Согласно плану ответ должен быть отрицательным, на этом построена вся моя стратегия.

– Да, согласен, – произнес он.