Олесии пришлось прокашляться, чтобы оторваться от мыслей, вносящих смуту в ее устоявшуюся столетиями жизнь.

– Я тебе никакого права не давала, – Олесия не заметила, как перестала кричать. Не заметила и легкой хрипотцы, выдающей зарождающееся волнение.

– Нет, давала, – мужчина стоял спиной, и она не могла видеть легкой ухмылки. – Между нами лишь секс. Отличный крышесносный секс. Все.

– Ты совершенно права, милая. Но, видишь ли, я привык заботиться о женщине, которая в данный момент находится в моей постели. И принимая во внимание, что на сегодняшний день это ты, красавица, заботиться я намерен о тебе, причем мне абсолютно наплевать, нравится тебе это или нет. И опережая твое негодование, СЕЙЧАС предоставляю тебе выбор: или ты принимаешь мои правила, или уходишь сейчас, и мы никогда уже не пересечемся в горизонтальной плоскости. У тебя тридцать секунд.

За эти тридцать секунд он намерен был обуть берцы.

Олесия ошарашенно моргнула. Это с кем она связалась? Что за шовинизм? Почему она не пошлет его по известному адресу?

– Там будет мой брат, – она предприняла последнюю попытку убедить его в своей правоте, но сама услышала в голосе фактически согласие с навязанными им идиотскими правилами.

– И что?

– Как что? Он пытался меня убить, а потом подставить!

– То есть родственных чувств вы друг к другу не испытываете?

– Какие, к черту, родственные чувства? Я до сих пор удивляюсь, как мы не схлестнулись ранее. – Олесия не замечала, что говорит вещи, о которых всегда предпочитала молчать. – У нас было несколько стычек. Мелких. Ну там пару раз артефакты не поделили. Ерунда. Но когда он пришел ко мне в компании левиафанов… – при воспоминании о том, как они набросились на нее, посылая магические стрелы, неприязнь вспыхнула с новой силой. – Они едва меня не убили. Я такого не прощаю.

Аркадий зашнуровывал берцы, опустив лицо. Поэтому она не смогла увидеть, как сузились его глаза, как потемнел взгляд, как губы сжались в тонкую линию. Сделав над собой усилие, чтобы не выказать истинных чувств, Аркадий процедил сквозь зубы:

– Ивар не планирует их убивать. Заточение.

– Меня это устроит полностью! И я бы вам…

– Ты остаешься дома.

– Снова ты за свое! – воскликнула Олесия, вскакивая с кровати.

Аркадий выпрямился и посмотрел на нее. Он знал – на его лице была непроницаемая маска полного спокойствия. Самоконтроль – это то, что он постигал годами. Рожденному от смертной женщины и высшего вампира, ему было сложно контролировать эмоции. Первое время у перерожденного Воина регулярно случались срывы, и лишь благодаря стараниям Ивара и братьев он научился не выказывать истинных чувств. Но сейчас он чувствовал, что снова еле сдерживается, потому ему необходимо поскорее уйти, чтобы Олесия не поняла, какие чувства обуревают его.

– Осталось десять секунд.

– Проклятие! – психанула Олесия и побежала к комоду, где были сложены ее вещи, которые она, телепортировавшись к себе на остров, перенесла в дом Аркадия.

– Я, конечно, пожалею, и не раз… – бормотала Олесия, нервно перебирая нижнее белье. – Совсем с ума сошла, о чем только думаю! На хрен все! Раз так складывается… Есть!

Схватив небольшой мешочек, подбежала к Аркадию, терпеливо дожидающегося окончания этого представления, поскольку тридцать секунд давно миновали.

Ведьма прищурила глаза и протянула раскрытую ладонь.

– Вот.

– Что это? – Аркадий с недоверием посмотрел на серый холщовый мешочек.

– Значит так, разговор не завершен. Мне просто сегодня лень с тобой спорить, – ой, что она несет, дура, но признаться, что она не готова уйти, девушка не могла. – Я иду у тебя на поводу и остаюсь в твоей берлоге. Буду беречь огонь и ждать твоего возвращения. А уж потом, когда я тебя после возвращения хорошо оттрахаю, мы снова поговорим… А это артефакты. Сделала для вас четверых.

Брови мужчины заломились.

– Серьезно?

– Похоже, что я шучу? Тут камешки. Положите их по карманам. Они защитят от стрел Карсака.

– Кто такой Карсак?

– Мой брат.

Аркадий кивнул и взял мешочек, сунув его в передний карман куртки.

– Какая предусмотрительность!

Олесия кокетливо пожала плечами.

– Так ведь опыт! Опыт! А сейчас иди, пока я не передумала.

Аркадий подмигнул ей и, открыв портал, исчез в подрагивающей дымке.

Олесия же осталась стоять на месте, не замечая, как довольная улыбка расплывается на лице.

– Вот идиотка, – пробормотала она и счастливо рассмеялась.

– Почему мы не можем их убить? – Леон все же задал вопрос, который вертелся на языке с того самого момента, как было принято решение начать охоту на левиафанов.

Ивар ответил не таясь:

– Оракул не дал добро. Видимо, они для чего-то нужны.

– Для чего могут быть нужны твари, несущие лишь разрушение и считающие тебя врагом?

– Для них я представляю опасность как дракон. Они стремятся меня уничтожить, желая быть самыми сильными существами в ныне известных мирах, – Ивар нетерпеливо поглядывал на часы. Аркадий и правда запаздывал. – В этом нет ничего странного. Если бы мне нужна была абсолютная власть, я бы действовал точно так же.

– Все равно не понимаю, – презрительно фыркнул Леон. – Убить тварей и спокойно заниматься дальнейшими делами.

– Не нам решать, – в голосе Ивара послышался металл. Он мог допустить несогласия с собственными решениями, иногда позволял их оспорить, но все, что касалось выбора Оракула, – свято. На том стоит его мир и будет стоять.

Посмотрев на Ивара, решительно настроенного отстаивать свою позицию, Леон решил, что дальнейший спор непродуктивен. В конце концов, Оракул никогда не ошибался. Прописная истина, которую вдалбливают в каждого Воина с момента перерождения.

Домэн не вмешивался в дебаты брата и предводителя. Он бы тоже предпочел разом покончить с левиафанами, но безоговорочно примет любое решение Ивара. На душе было тяжело. Мирное сосуществование в их «маленьком мире» нарушила Ведьма с острым язычком и невероятно притягательным телом. Домэну стоило огромных усилий держать вожделение под контролем. Он запретил себе даже думать об Олесии и Аркадии. Как так получилось, что их дороги пересеклись? Что ж, значит, такова судьба, уготовившая им эти испытания.

Воздух вокруг них материализовался, и из него появился Аркадий.

– Извините, – коротко бросил мужчина, кивком головы приветствуя других Воинов и Ивара.

Домэн вовремя сжал кулаки, не позволив едкому замечанию сорваться с языка.

– Впредь постарайся не опаздывать, – без осуждения в голосе заметил Ивар.