– Постараюсь.

– У нас не так много времени. Мы можем левиафанов застать врасплох лишь на Голубой планете. Они там бывают раз в неделю. Не хотелось бы ждать еще семь дней.

– Ивар, мне тут передали. – Аркадий молча проглотил замечание в свое адрес. Опаздывать, тем самым задерживая всех остальных, он не имел права. Если сказали, что собираются в семь вечера, значит, надлежало прибыть в семь и ни минутой позже. Сейчас было десять минут восьмого. Он достал из кармана мешочек, врученной ему темноволосой бестией. – Это от Олесии. Говорит, амулеты против магии Ведьмака. Я не умею различать магию, решил прихватить на всякий случай. За ненадобностью всегда можно выкинуть.

– Давай посмотрим.

У Ивара от Ведьмы осталось двоякое впечатление. По возвращении с Глорис он виделся с ней пару раз. Первое, о чем он ее предупредил: «Ни слова об Агнии». Эта тема была под запретом. Чем меньше будет разговоров о его паре, тем лучше. Олесия недовольно поджала губы, но промолчала. Женская интуиция подсказала, что зверя лучше не злить. Не доводить до белого каления. А то, что он балансировал на грани, она увидела сразу. В синих глазах плескалась тьма. И жажда.

Он попросил рассказать о встрече с Изляром. Олесия поморщилась, нелицеприятно отозвалась о бывшем любовнике и вкратце рассказала о том, что учудил этот мерзавец.

Второй раз они беседовали о Ведьмаке.

– Какие между вами отношения? – Ивар не стал ходить вокруг да около.

Не стала юлить и Олесия. Сейчас у Ивара все чувства были обострены до предела, малейшую ложь распознает в два счета. Да и врать не было нужды. Сукина сына, предавшего ее, укрывать она не собиралась. Ей было откровенно плевать, что с ним будет.

Она ждала, что он что-то скажет про ее любовные дела с Аркадием. Ни слова. Чуть позже она подумает, что мужика накрыло основательно, раз он не поинтересовался личной жизнью своего Воина. С другой стороны, он им не нянька. Их связывает определенный круг обязательств. А личная жизнь у каждого своя.

Ивар смотрел на Ведьму, тщательно выискивая следы лжи. Но их не было. Не было ничего – ни притворства, ни уверток. Она даже отвечала на вопросы, не уходя и не пытаясь запутать, как было в их первую встречу. Не было и высокомерия, сквозившего ранее во всем – в нахальном взгляде, в торжествующей улыбке. Мол, я знаю то, чего не ведаете вы. Ивар заметил, что она стала более открытой. Говорила, что думала. Оставалось понять, это на нее положительным образом подействовала аура Таиса или влечение к Аркадию?

Поэтому Ивар спокойно принял амулеты, изготовленные Ведьмой. Амулетами оказались небольшие восьмигранные камни серого цвета. Увидишь подобные на Земле – пройдешь и не подумаешь, что восьмигранник впитал в себя древнюю магию. Магия на самом деле была древней – Ведьма постаралась. Магия была защищающей и не несла негативного поля.

– Передашь Олесии спасибо, – сказал Ивар, заметив, как заходили желваки на лице Домэна. Парню приходилось нелегко. Но он держался молодцом. Время подтруниваний прошло. – Навязывать защиту никому не буду. У каждого из вас есть свое мнение. Сам я предложенной помощью пренебрегать не буду, – с этими словами один из камней он положил во внутренний карман серой кожаной жилетки. Остальные протянул парням.

Воины все как один протянули руки и повторили действие предводителя.

– Готовы?

– Хочется спрашивать?

– И то правда.

Воздух вокруг четверых крепких мужчин завибрировал, после чего поглотил их.

Первую неделю на Земле Агния бездельничала. Четко определила для себя – имеет право ничего не делать. Вообще ничего. Каждое утро начиналось, как и первое по возвращении, – неторопливо, без суеты. Кофе и вид из окна. Пусть погода не радовала – зачастили дожди, и город затянуло туманом, все равно она удобно устраивалась на кухонном диванчике, куталась в плед, хотя в квартире не было холодно, и смотрела в окно, наслаждаясь горьким напитком. Что она искала в тумане? Кого хотела разглядеть? Или поддавалась фантазии и в мыслях улетала далеко, за грань?

Следующим пунктом пробуждения – была ванная. Агния, делая ремонт в квартире, заказала огромную ванную с несколькими режимами подачи воды. Микромассаж расслаблял и лишал последнего желания куда-либо выходить, с кем-то встречаться.

Единственным человеком, кого Агния хотела видеть, был отец.

Егор Петрович приезжал каждый вечер. Они впервые в жизни столько времени проводили вместе. И говорили. Вспоминали детство. Проказы Агнии. Затрагивали они и память мамы. Глаза отца неизменно наполнялись тоской, свидетельствующей, что он ничего не забыл и по-прежнему тоскует по безвременно ушедшей жене.

О чем они не говорили, так это о Вадиме. Отец точно чувствовал, что эту тему затрагивать нельзя. Агния обратила внимание, что Егор Петрович стал более чутким, внимательным. Перестал стесняться, проявляя заботу.

По прошествии десяти дней он не выдержал:

– Девочка, ты так и будешь сидеть в заточении? От кого или от чего ты прячешься? Может быть, пора выходить в свет?

Агния улыбнулась в ответ и обняла отца. Да, пора. Начала она с косметолога и парикмахера. Записалась на процедуры. Первым был Дарий, парикмахер, к которому она ходила лет пять.

– Агния, я восхищен! – выдохнул он, рассматривая ее отросшие волосы. – Чем ты пользовалась? Рассказывай! Я имею право знать!

Агния пожала плечами. Да если он узнает, что на ее внешность повлияло пробуждение демонической сущности, рассмеется, а сам втихую занесет ее в черный список как человека, страдающего раздвоением личности. Дарий был человеком творческим, впечатлительным, с тонкой душевной организацией.

– Ну что ты, дорогой. Здоровый сон и отдых творят чудеса, – ушла она от ответа.

– Изумительно. Просто изумительно, – продолжал восхищаться стилист, намыливая ей волосы.

Аналогичная реакция ждала ее и у косметолога.

– Я могу предложить лишь увлажнительную маску, на сегодняшний день этого будет достаточно.

Достаточно так достаточно.

Далее по плану был шопинг. Куда без него? Отчего-то вспомнился поход по супермаркету с Лаки. Сердце сжалось, в груди зажгло. Наивно было предполагать, что от воспоминаний можно избавиться. Настроение испортилось, и поход по магазинам не доставил удовольствия. Так прошла вторая неделя ее жизни на Земле.

Третья ознаменовалась пробуждающимся сексуальным голодом. Как только Агния открывала глаза, ни о чем другом думать она уже не могла. Рука скользила к краю сорочки и принималась гладить бедра, бесстыдно подбираясь к лону. Приходилось удовлетворять плотские желания. Когда не поднимаясь с кровати, когда в ванной. В ванной было хуже. От того, что навязчивой поволокой в памяти возникал образ Ивара и его страстный шепот: «Сейчас тебе станет легче, девочка моя!»

Девочка моя…