Я рассказал о своем расследовании и добавил:

— Вчера я имел несчастье познакомиться с этими ребятами. Они показались мне… не знаю, не в меру деятельными что ли. Полными козлами, как ты скажешь. Но прежде всего я заметил, что они тесно связаны с очень важными людьми.

— Видишь ли, Тони, дело в том, что нужно понимать, чем отличаются частные охранные фирмы, костяк которых составляют бывшие полицейские, такие, например, как наш «Зевс», от тех, в которых работают отставные военные. Это совершенно другое дело, понимаешь? Слушай, «Тоталсекьюрити» — международная контора, у них есть штаб-квартиры по меньшей мере в шести странах и филиалы по всему миру. Эти мужики устраивают государственные перевороты, готовят убийства, мятежи, формируют парламентские группы… Их нанимают правительства, они совершенно не такие, как мы. Хотя и частной охраной тоже занимаются.

— Ты знаешь, что связывает дона Рикардо Сараголу с «Тоталсекьюрити»?

— Черт возьми, Тони, ты что, правда не в курсе, кто такой Рикардо Сарагола? Это один из хозяев «Тоталсекьюрити». Во всяком случае, так говорят. Потому что такие вещи делаются через фирмы-посредники. И точно ничего нельзя узнать. Сарагола был замешан в попытке военного переворота 23 февраля 1981 года, даже давал показания на суде, но был оправдан. Оказывается, генерал-лейтенант Милане дель Бош[24]был его старинным другом, и, по странному стечению обстоятельств, Сарагола в тот день был с ним в Валенсии. По примерным подсчетам «Тоталсекьюрити» принадлежит самая настоящая частная армия, состоящая из более чем пятнадцати тысяч человек по всему миру. И не мне тебе рассказывать, как они вооружены и какими пользуются уникальными техническими средствами. Самыми сложными, новейшего поколения. Разве можно соперничать с этими людьми? Нет, конечно. К ним попадает все самое лучшее, что только появляется на рынке, а нам… Нам достаются жалкие крохи. Неужели ты действительно ничего о нем не слышал?

— Нет, я провожу довольно много времени в дешевых барах, Бальмаседа. И общаюсь не с кем надо, а с кем хочется. И это очень плохо.

— У тебя что-то случилось, Тони?

— Ничего, я просто думаю.

— Послушай, этот адвокат, на которого ты работаешь… Это он попросил тебя собрать информацию о «Тоталсекьюрити»?

— Ну, это не совсем так. Адвокат защищает Хуана Дельфоро, слышал о таком? Его обвиняют в убийстве Лидии Риполь, девушки с телевидения.

— Да, да… Я что-то слышал, Хуан Дельфоро, да, знакомое имя. Но ты ведь сказал, что служишь у Драпера, нет? Или ты все-таки ушел от него?

— Нет, не ушел. Дело в том, что я никогда не подписывал с ним контракта, который обязывал бы меня служить только у него. А потому иногда подрабатываю в других местах. Но в основном занимаюсь взиманием денег с должников — контора Драпера специализируется на этом.

— А почему бы тебе не получить лицензию частного детектива? Для таких профи, как мы с тобой, это же плевое дело. У меня она есть, между прочим. Нужно пройти дурацкий экзамен по психотехнике, а потом сразу дают бумажку. Сколько лет ты проработал в полиции?

— Двадцать пять.

— Так вот я и говорю — плевое дело. Ты должен это сделать. Давай получи разрешение и приходи ко мне работать. Я тебя обеспечу заказами. Что скажешь? Мы периодически ведем расследования. Ну сам понимаешь: супружеские измены, мошенничество, наследственные споры… Всякая ерунда, но она приносит неплохие деньги. Почему бы тебе не встряхнуться?

— Если я решу заняться подобными делами, ты первым об этом узнаешь, Бальмаседа.

— Слушай, а этот адвокат… Ну тот, на кого ты работаешь и который защищает Дельфоро, это случайно не Кристино Матос?

— Да, именно он, Кристино Матос.

— Ну тогда я скажу тебе вот что: он знает о «Тоталсекьюрити» больше кого другого, ведь он был их юристом.

Леандро появился в подъезде дома на улице Эспартерос ровно через полчаса после моего звонка. На лице его было всегдашнее плутоватое выражение, а в руке он сжимал старый чемодан, когда-то принадлежавший его отцу. Хотя ему уже было под пятьдесят, он умудрился сохранить вид изумленного подростка. Готов поспорить, он и брился-то вряд ли чаще раза в неделю, да и то только потому, что так положено — на голом подбородке едва пробивался легкий пушок.

Я сидел на ступенях и, прежде чем он успел заметить меня, спросил:

— Леандрито, парень, ты почему очки не носишь?

Прошло как минимум два года с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Слушай, Тони, кончай звать меня Леандрито, ладно?

Я указал ему на дверь комнаты консьержа:

— Вот этот замок. Ты взял с собой инструменты?

Леандро сморщился, зажал нос пальцами и возмущенно воскликнул:

— Черт возьми, чем это воняет? Тони, у меня ведь семья, понимаешь? Я не такой, как ты, вечный бродяга. Я как раз собирался вздремнуть под боком у жены — и тут ты…

— Леандро, кончай пудрить мне мозги, твоя слесарня открыта двадцать четыре часа в сутки. К тому же, это займет не больше десяти минут. Так что прекрати пищать и займись делом. Твои капризы мне надоели.

Он приблизил лицо к замочной скважине. Вонь оттуда шла такая, что он отпрянул.

— Проклятье, что за свинство! — Он опять зажал нос. — Как ты тут живешь, Тони?

— Открывай побыстрее этот долбаный замок и можешь возвращаться к своей женушке.

— А если нас кто-нибудь увидит, а? Что тогда?

— Все это здание отдано под офисы, за исключением четвертого этажа, где живу я. Так что будь спокоен, никого нет. Сегодня же воскресенье. Так ты будешь работать или нет?

Он со вздохом поставил чемоданчик на пол и открыл крышку. Внутри, выложенные строго по типам замка, серебристо поблескивали отмычки. Леандро по очереди брал их в руки, подносил к глазам, потом откладывал, продолжая рассуждать:

— Знал бы ты, как я мечтаю однажды выкинуть весь этот хлам в помойку. Они совершенно не нужны, сейчас существуют обалденные аппараты… «электронные взломщики»… — Он поднял на меня глаза: — Слышал о таких?

— Нет.

— Это что-то типа миниатюрных компьютеров, если так можно сказать. Ты помещаешь специальный щуп в замочную скважину, и аппарат выдает тебе схему зубчатого механизма. Прямо рисует, честное слово. И тебе даже не приходится ничего подбирать, умная машинка сама делает ключ. Изумительно! На все про все у нее уходит пять минут. Лучшие экземпляры делают в Израиле, но немецкие и американские тоже не плохи. У меня есть такой, израильского производства Godwing Premium, но я не могу им пользоваться, потому что они подлежат обязательной регистрации в Министерстве внутренних дел. А мои старые добрые отмычки честно служат еще с незапамятных времен.