имеет в виду пульмановский вагон, названный по имени Джорджа Пульмана (1831–1897), американского изобретателя и промышленника, создателя компании «Пульман», строившей железнодорожные вагоны. Особенностью пульмановского вагона были трансформируемые кресла, которые раскладывались на ночь, образуя спальное место.

…Тополиный каньон или Новый Эйвон… – Малый Тополиный каньон в штате Юта, недалеко от Солт-Лейк-Сити, Набоков посетил в 1943 г., останавливаясь в лыжной гостинице «Альта-Лодж», которой владел его американский издатель Дж. Лохлин (1914–1997), основатель издательства «New Directions». В романе есть и другие отсылки к этому живописному месту. «Новый Эйвон» (в оригинале палиндром Nova Avon) контаминирует название реки Эйвон (Avon), на которой расположен родной город Шекспира, с Новым Афоном, известным своим монастырем и водопадом. Здесь, кроме того, можно усмотреть линию к будущей набоковской «Nova Zembla» в романе «Бледный огонь», в котором Кинбот отвечает одному из профессоров: «Вы меня путаете с каким-то беженцем из Новой Зембли (саркастически подчеркивая “Новой”)» (Набоков В. Бледный огонь / Пер., предисл., примеч. Веры Набоковой. М.: АСТ: Corpus, 2022. С. 307).

С. 179. “Эй, нон нони, нонни” или какой-нибудь другой старый хвалебный гимн. – Лишенный определенного смысла припев, популярный в английской музыке елизаветинской эпохи. Офелия напевает эти слова после смерти отца: «They bore him barefaced on the bier; / Hey non nonny, nonny, hey nonny…» (акт IV, сц. 5).

Да, ее нашел пастух. <…> в точности отвечало его текучести (ср. «Виннипег Лейк», журчание 585, издание «Вико-Пресс»). – Название вымышленного издательства совмещает «The Viking Press», основанное в Нью-Йорке в 1925 г. и выпустившее первое американское издание «Поминок по Финнегану», с именем итальянского философа Дж. Вико (1668–1744), развивавшего концепцию циклического развития культуры, которая повлияла на Джойса (“Bend Sinister” Annotations: Chapter Seven and Shakespeare. P. 41). Кольцевая композиция отличает не только «Поминки по Финнегану», но и настоящий роман, концовка которого возвращает читателя к началу (как и в рассказе Набокова «Круг», 1934). «Журчание 585» может отсылать к с. 585 в одном из американских изданий «Поминок» (сам номер страницы, с двумя обрамляющими пятерками, подчеркивает идею цикличности – НСС, 591), в которых, как заметил М. Бегнал, пагинация оставалась неизменной. На этой странице, начинающейся с упоминания Нептуна (ср. мост Нептуна в романе Набокова) и «demysell of honour», что напоминает положение Офелии (damsel – молодая незамужняя леди благородного происхождения; maid of honour – подружка невесты), мы находим характерную для последнего романа Джойса «текучую» фразу, близкую по смыслу тому, что Набоков пишет о пастухе и отвечающую мотиву реки (важнейшему в «Поминках»): «Come all ye goatfathers and groanmothers, come on ye markmakers <…> waterworkers <…> All that is still life with death inyeborn» (Joyce J. Finnegans Wake. P. 585). Здесь «goatfathers» («козлиные отцы», козопасы) можно соотнести с набоковским пастухом, «waterworkers» («водные работники») и «death inyeborn» (т. е. death inborn – врожденная, наследственная смерть) с Офелией, потерявшей отца и вскоре после этого утонувшей в реке.

…ее имя может восходить к имени влюбленного аркадского пастушка. – Предположение о том, что имя Офелия заимствовано Шекспиром из пасторального романа итальянского писателя Я. Саннадзаро «Аркадия» (1502), в котором его носит одна из влюбленных пастушек, приводится в комментариях Фэрнеса (F, vol. II, p. 242).

…мы можем вывести его из греческого перевода древнего датского змеиного имени. – Взято из той же части комментариев Фэрнеса: «<…> это слово является греческим переводом древнего датского змеиного имени Ormilda» (F, vol. II, p. 242).

…влажный сон Амлета… – О том, что Шекспир использовал старинную историю Амлета (Amleth), писал Л. Н. Толстой в очерке «О Шекспире и о драме» (1906); немало места хронике Саксона Грамматика «Деяния данов» (XII в.), в которой рассказано о мести принца Амлета, отведено и в комментариях Фэрнеса.

Russalka letheana (Русалка летейская) – псевдонаучное латинское название водной нимфы, якобы обитающей в мифической реке забвения Лете. В «Гамлете» Офелию с русалкой (mermaid) сравнивает Королева: «Одежды / раскинулись широко, и сначала / ее несли на влаге, как русалку» (акт IV, сц. 7. Пер. В. Набокова). Кроме того, летейская тема отсылает к пушкинской «Русалке», с ее сюжетом о мести и завлечении Князя на дно Днепра (Набоков подхватывает ее в своей «Заключительной сцене к пушкинской “Русалке”»).

…под стать твоим «лиловым змейкам»… – Мы пользуемся переводом Набокова для «long purples» (упомянутое выше растение Orchis mascula – ятрышник мужской): «она пришла с гирляндами ромашек, / крапивы, лютиков, лиловой змейки, / зовущейся у вольных пастухов / иначе и грубее <…>» (там же).

С. 180. Она тоже оказалась легкодоступной стряпухой <…>. Офелия, готовая услужить. – В оригинале «a kitchen wench», что, по-видимому, обыгрывает текстуальные расхождения в Фолио и двух Кварто в том же рассказе Королевы о смерти Офелии, соответственно: «poor wretch» («несчастная», «бедняжка») и гораздо более пренебрежительное «poor wench» («бедная служанка / девка») и «gentle maid» («милая девушка / служанка»). Расхождения отмечены в комментариях Фэрнеса (vol. I, p. 327). «Готовая услужить» («serviceableness») – приведенная Фэрнесом трактовка имени Офелии в работе Дж. Рескина «Munera Pulveris» (1872).

Прекрасная Офелия. – Слова Гамлета («The fair Ophelia») в конце монолога «Быть или не быть».

…и пылко истеричны, и безнадежно фригидны. <…> она продолжала дразнить свой секретик перстом мертвеца. – Ряд намеков эротического характера продолжается отсылкой к приведенному выше монологу Королевы: «она пришла с гирляндами ромашек, / крапивы, лютиков, лиловой змейки, / зовущейся у вольных пастухов / иначе и грубее, а у наших / холодных дев – перстами мертвых» (пер. В. Набокова). Здесь, кроме того, продолжается «психоаналитическая» линия в трактовке пьесы, начатая с «датчанина-импотента».

…я любил ее, как сорок тысяч братьев <…> сорок разбойников (терракотовые кувшины, кипарис, полумесяц как ноготь)… – Слова Гамлета «Я любил Офелию, и сорок тысяч братьев, / свою любовь слагая, мой итог / набрать бы не могли» (акт V, сц. 1. Пер. В. Набокова) совмещаются с арабской сказкой «Али-Баба и сорок разбойников» (эта аллюзия подготовлена «сезамкой», упомянутой в гл. 4 романа).

…мы все ученики Ламорда… – В «Гамлете» Lamond – нормандец, учитель фехтования. Фэрнес приводит различные написания этого имени в изданиях пьесы, среди которых встречается и Lamord (F, vol. I, p. 363). Сам Набоков, как и его отец, занимался фехтованием «с удивительно гуттаперчевым французом Лустало» («Другие берега», гл. 9, подгл. 1).

Он мог бы добавить, что застудил голову во время пантомимы. – Вновь намек на фригидность Офелии: перед показом пантомимы Гамлет просил у нее позволения положить голову ей на колени: «Прекрасная мысль – лежать между девичьих ног» (акт III, сц. 2. Л).

С. 181. …l’aurore grelottant en robe rose et verte… – Как указал Б. Бойд, строка из стихотворения Ш. Бодлера «Рассвет» (сб. «Цветы зла», 1857): «В зеленовато-розовом трепещущем наряде / Студеная заря…» (Пер. П. Ф. Якубовича). Та же строка звучит и в «Аде».

…«Телемах» <…> Гамлет на обратной передаче превращается в сына Улисса, убивающего любовников своей матери. – В этой гомеровской отсылке кроется аллюзия на «Улисса» Джойса, содержащего длинный ряд аналогий с «Одиссеей», и, кроме того, – на идею Стивена Дедала о том, что Призрак в «Гамлете» – это сам Шекспир