— Я не хочу пить, — ответил Зак.

— Боюсь, что вы об этом очень пожалеете. Полицейская машинаТеда была припаркована за поворотом. Зак неохотно скользнул на заднее сиденье.На его лице появилось напряженное выражение.

Джулия мгновенно почувствовала перемену в его настроении.

— Что случилось?

— Ничего. Просто полицейская машина не относится к моимлюбимым средствам передвижения.

Глаза Джулии на мгновение потемнели, но она почти тотчас жевзяла себя в руки, решив, что единственный способ поднять настроение и Заку, исебе — это обратить все в шутку.

— Тед, — обратилась она к брату, стараясь говорить как можносерьезнее, но в глазах ее уже снова прыгали веселые чертики, — тебе следоваловзять «блейзер» Карла. Заку он нравится гораздо больше, чем… чем твоя машина.

Мужчины весело рассмеялись.

Зато пятнадцать минут спустя Заку уже было не до смеха. Онсидел в маленьком кабинете отца Джулии, в то время как преподобный Мэтисоннервно расхаживал взад-вперед и читал ему гневные нотации. Зак ожидал подобныхнравоучений. Более того, он воспринял их как должное. Но он оказался совершенноне готов к тому, как именно это будет происходить. Зак почему-то представлялсебе отца Джулии кротким человеком небольшого роста, который, соответственно,прочитает ему длинную, нудную лекцию по поводу многочисленных нарушенных имБожьих заповедей. Но он никак не предполагал, что преподобный Мэтисон окажетсявысоким, крепко сложенным мужчиной, вполне способным на довольно резкие,хлесткие и очень образные выражения. Его вступительная гневная тирада сделалабы честь даже Джорджу С. Скотту.

— Я не могу простить ничего из того, что вы сделали! Слышите,ничего! — С этими словами Джим Мэтисон наконец завершил вступительную часть иуселся напротив Зака в потертое кожаное кресло. — Если бы я был подверженбурным страстям, я бы вас просто отстегал кнутом. Хотя, честно говоря, даже мнеочень трудно преодолеть это искушение. Из-за вас моя дочь испытала страх,унижение, всеобщее осуждение, а в придачу ко всему вы еще и едва не разбили ейсердце! Вы соблазнили ее в Колорадо! Я убежден в том, что вы это сделали! Иливы собираетесь отрицать?

Как это ни было невероятно в сложившейся ситуации, нопреподобный Мэтисон нравился Заку все больше и больше. Ему всегда хотелосьиметь такого отца и когда-нибудь стать таким отцом для собственных детей —заботливым и в то же время принципиальным, умеющим привить детям понятия одобре и зле, о том, что хорошо и что плохо. Перед Заком стоял исключительноцельный, порядочный и честный человек, который был вправе ожидать подобныхкачеств и от окружающих. И похоже, что сейчас он задался целью устыдить Зака.Ну что ж, он в этом преуспел.

— Так вы отрицаете, что соблазнили мою дочь? — сердитоповторил Мэтисон.

— Нет, — просто ответил Зак. А что еще он мог сказать?

— Потом же вы отослали ее обратно, для того чтобы она водиночку отбивалась от журналистов и защищала вас перед всем миром! Послетакого трусливого, безответственного поступка как вы можете вообще смотреть вглаза мне или ей?

— Честно говоря, то, что я отослал ее из Колорадо, былоединственным порядочным поступком с моей стороны. — Это были первые слова Закав свою защиту.

— Продолжайте, продолжайте. Будет очень интересно послушать,почему именно вы так считаете.

— Я знал, что Джулия любит меня. И я отказался взять ее вЮжную Америку ради нее самой, а не из личного эгоизма.

— В таком случае не надолго же хватило вашей порядочности!Потому что уже через несколько недель вы стали планировать ее побег.

Мэтисон сделал паузу, явно ожидая ответа, и Заку пришлосьнеохотно признаться:

— Я думал, что Джулия беременна, и не хотел, чтобы онаделала аборт или рожала ребенка одна, в маленьком городке, со всеми вытекающимиотсюда последствиями.

Зак почувствовал, что его последние слова несколькорастопили враждебность Мэтисона, хотя по холодному и язвительному голосу отцаДжулии этого нельзя было сказать.

— Если бы вы действительно обладали хоть малейшейпорядочностью и смогли бы обуздать свою похоть там, в Колорадо, то вам бы непришлось беспокоиться о ее беременности. Или я не прав?

Несмотря на злость и замешательство, которые вызвала у Закапоследняя реплика Мэтисона, его искренне позабавило то, как сурово и чистопо-церковному было произнесено слово «похоть».

— Молодой человек, я был бы очень признателен, если бы вывсе-таки удостоили меня ответом.

— По-моему, ваше последнее утверждение не нуждается вответе. Он совершенно очевиден.

— И вот теперь, — сердито продолжал Мэтисон, — вы сновазаявились сюда на своем личном самолете и снова выставили мою дочь на всеобщееобозрение! Вы что, хотите окончательно сделать из нее посмешище и разбить ейсердце? Я достаточно читал о вас и о вашем образе жизни еще до того, как выпопали в тюрьму. Все эти оргии, попойки, обнаженные женщины, грязные фильмы!Что вы мне на это скажете?

— Я за всю свою жизнь не сделал ни одного грязного фильма, —ответил Зак, тем самым молчаливо соглашаясь со всеми остальными обвинениями.

Джим Мэтисон с трудом удержался от улыбки.

— По крайней мере лжецом вас не назовешь. Между прочим, вызнаете, что Пол Ричардсон влюблен в Джулию? Он хочет жениться на ней испрашивал моего благословения. Он очень хороший, порядочный человек с твердымипринципами. И жена ему нужна на всю жизнь, а не до тех пор, пока ему невскружит голову очередная грудастая блондинка. Он хочет иметь детей. РадиДжулии он готов на очень многое. Даже на то, чтобы поехать в Калифорнию иувидеться с вами. Он сам происходит из такой же дружной, любящей семьи, какнаша. Он сможет создать вокруг Джулии ту атмосферу, к которой она привыкла. Чтовы мне на это скажете?

Несмотря на острый приступ ревности, Зак внезапно сообразил,что Мэтисон просто использует Ричардсона для того, чтобы подчеркнуть егособственные недостатки в качестве потенциального мужа Джулии. Кроме того, онсовершенно сознательно и очень ловко поставил Зака в такое положение, что тотдолжен был либо немедленно выложить все карты на стол, либо признать своепоражение и уехать. Даже чувствуя внутренний дискомфорт, Зак невольновосторгался своим будущим тестем. Поудобнее устроившись на стуле, он спокойноначал:

— Я могу сказать только следующее. Я вполне допускаю, чтоваш Ричардсон просто ангел во плоти и что он влюблен в Джулию. Но дело в том,что я тоже люблю ее. И, что еще более важно, Джулия любит меня. Мне совершеннобезразличны грудастые блондинки, равно как брюнетки, рыжие и все остальныеженщины, за исключением Джулии. Я тоже хочу иметь детей. Я тоже готов ради неена очень многое. Я не могу изменить прошлое, но зато могу изменить свойтеперешний образ жизни. Я не могу ничего поделать с тем, что моя семья не былани дружной, ни любящей, но я уверен, что Джулия поможет мне понять, какойдолжна быть настоящая семья. Если мне не суждено получить вашего благословения,то мне бы очень хотелось услышать просто согласие, пусть даже неохотное.