— Он согласится, — рассмеялся Тед. — У него просто нетдругого выбора. Ведь в данном случае перед ним не просто священник, а еще итвой отец, который к тому же имеет на него изрядный зуб. Он обязательносогласится, хотя бы для того, чтобы не обострять отношений с будущим тестем.

— Ты хочешь сказать, — поправила мужа Кэтрин, — чтонадеешься на то, что он согласится, потому что сам ты в свое время согласился.

Тед наклонился к жене и игриво ущипнул ее за ухо.

— Перестань, ты смущаешь Джулию.

— Джулия смеется. По-моему, если кто-то здесь и смущается,так это ты.

— Я смущаюсь, моя любимая болтливая женушка, потому чтовспоминаю о самом длинном, самом мучительном месяце в моей жизни. А также отом, во что превратилась наша первая брачная ночь в результате этого месячноговоздержания.

Кэтрин с любовью посмотрела на мужа. Казалось, что нанекоторое время они вообще забыли о присутствии Джулии.

— Это была замечательная ночь. Такая, как будто… как будтомы действительно впервые были вместе. Мне кажется, именно ради этого ощущениятвой отец и просит всех подождать до свадьбы.

— Как приятно иногда почувствовать себя невидимкой, —напомнила о себе Джулия, но в это время открылась дверь в кабинет, и все, какпо команде, повернулись туда.

Преподобный Мэтисон казался вполне довольным собой и жизнью,чего никак нельзя было сказать о Заке, выглядевшем несколько ошеломленно и неслишком весело. Тед мгновенно оценил ситуацию, и его плечи начали трястись отсмеха.

— Он согласился! Я узнаю этот обалдевший и сердитый вид.Подумать только, киноидол моей юности, человек, фотографиями которого былаувешана вся моя комната, оказался таким же простым смертным, как все, еще однимпослушным комком глины в опытных руках преподобного Мэтисона. Кажется, папеудалось то, что не удалось тюрьме.

Бросив задумчивый взгляд в сторону веселой компании,засевшей в гостиной, Зак направился к ним, но был остановлен миссис Мэтисон,которая предложила ему заглянуть в столовую и немного перекусить. Взглянув начасы, Зак поблагодарил за приглашение, но вежливо отказался.

— Боюсь, что уже поздно, миссис Мэтисон, а мне еще нужнонайти какую-то гостиницу.

Перехватив вопросительный взгляд жены, Джим Мэтисонулыбнулся и кивнул. Получив молчаливое согласие мужа, Мэри Мэтисон сноваобратилась к Заку:

— Мы были бы очень рады, если бы вы остановились у нас.

Подумав о том беспокойстве, которое он причинит своимпостоянным присутствием, и о том безумном количестве телефонных разговоров,которые ему предстояли, раз уж он решил остаться в Китоне, Зак отрицательнопокачал головой.

— Большое спасибо, но я думаю, что мне все же лучшеостановиться в гостинице. Мне предстоит довольно много работы и, возможно,кое-какие деловые встречи. Очень не хотелось бы вас стеснять.

Зак не заметил того, как странно на него посмотрела Джулияпри упоминании о гостинице. Сейчас ему хотелось только одного — поскорееостаться вместе с Джулией в отдельном номере, заказать шампанское и наконец всоответствующей, спокойной обстановке сделать ей предложение.

— Ты не подвезешь меня до гостиницы? — спросил он.

— Приехали, — Джулия остановила машину у единственногомотеля, который имелся в окрестностях Китона. — Лучший китонский мотель.

Зак в ужасе смотрел на длинное, обшарпанное здание ссовершенно одинаковыми черными дверями, вызывавшими неприятные ассоциации сгнилыми зубами, на пустой плавательный бассейн, находящийся чуть ли не на самойавтостраде, и не верил собственным глазам. Потом перевел взгляд на неоновуювывеску, гордо красовавшуюся над входом, и подумал, что это уже слишком. Вывескагласила: «Мотель» Приляг и отдохни «.

— Послушай, не может быть, чтобы поблизости не было ничегодругого.

— Не хочется тебя огорчать, но это действительно так, —давясь от смеха, ответила Джулия.

Перед стойкой регистратора на металлическом стуле сиделчеловек в стетсоновской шляпе и жевал табак. Ему было достаточноодного-единственного взгляда, чтобы определить, кто пожаловал в его мотель.

— Привет, Джулия, — поздоровался он, при этом продолжаябесцеремонно разглядывать Зака.

Как только Зак понял, что надеждам на спокойный тихий вечернаедине с Джулией сбыться не суждено, его настроение начало катастрофическипортиться.

— Не возражаете, если я оставлю это у себя в качествесувенира? — спросил похожий на ковбоя администратор, после того как Закзаполнил регистрационную карточку.

— Нет.

— Зак Бенедикт, — благоговейно прошептал администратор,разглядывая его роспись. — Кто бы мог подумать, что такое когда-нибудьслучится? Зак Бенедикт собственной персоной останавливается в моем мотеле.

— Думаю, что такого себе не мог бы представить никто, —оборвал эти излияния Зак. — И я в первую очередь. Полагаю, что у вас, конечно,нет номеров люкс?

— Ну почему же. У нас есть специальный номер люкс дляновобрачных.

— Вы шутите? — хмуро поинтересовался Зак, обводя взглядомубогое здание. Но вот он увидел освещенное озорной улыбкой лицо Джулии, и егонастроение вновь улучшилось.

— Вовсе нет, — обиженно проговорил администратор. — Междупрочим, там есть даже кухонька.

— Как романтично. Против такого просто невозможно устоять. Явозьму его. — Мелодичный, приглушенный смех Джулии оказывал на него магическоевоздействие, и Зак тоже начал улыбаться. Они вышли из помещения конторы инаправились к двери, которую им указал администратор.

— Послушай, или я становлюсь слишком мнительным, или этотпарень действительно стоит под козырьком и смотрит нам вслед, желая убедиться,зайдешь ты вместе со мной в номер или нет.

— Ну что ты, он желает убедиться также в том, закроем ли мыза собой дверь, а если закроем, то как долго я тут пробуду. К завтрашнему утрувесь город будет знать ответы на эти вопросы.

Включив свет, Зак бегло осмотрел комнату и тотчас жепоспешно выключил его.

— Сколько времени мы можем провести в твоем доме, не боясьпереполошить всех сплетниц и сплетников вашего города?

Джулия, которой очень хотелось, чтобы он поскорее сновасказал, что любит ее, и рассказал, что собирается делать дальше, слегказадумалась, но потом все же решилась:

— Это зависит от твоих намерений.