Кабал даже не потянулся за стопкой листов, лишь наклонил голову и прочел заголовок: «Форма ВСКУ/И: Заявление на пропуск живого человека в Ад на особых условиях». Некромант распрямил плечи и посмотрел на Трабшоу:

– Ты что, серьезно?

– Черт побери, конечно! Составил специально для тебя. Должен признать, документ-то вышел заковыристый. Может, придется заполнять его несколько раз! Этак двести-триста. Ха-ха-ха-ха-х-акрх!

Всем известно, что нельзя вставить квадратный колышек в круглое отверстие. Но как это часто случается, народная мудрость не всегда права. Вполне можно забить квадратный колышек в круглое отверстие, если ты очень глуп, очень злобен и квадратные колышки тебе вообще не по душе.

Кабал просунул обе руки в окошко, схватил Трабшоу за уши и потянул. Трабшоу дико вопил, пока некромант тащил его сквозь отверстие. Наконец большая часть головы Трабшоу оказалась снаружи, Кабал выполнил захват шеи и со всей силы навалился на Трабшоу. Клерка нельзя было назвать крупным мужчиной, но его плечи все равно не пролезали в окошко, пока одно из них не сломалось, отчего публика вокруг скривилась. Некромант вытащил тело Трабшоу целиком и швырнул на растрескавшуюся землю.

– Сукин сын! – рыдал Трабшоу. – Сукин ты сын! Вот подожди, расскажу я Его Греховничеству, что ты сделал, и…

Кабал не собирался его выслушивать. Он поднял Трабшоу на ноги и грозно бросил ему в лицо:

– Да мне совершенно плевать. А вот у тебя есть заботы поважнее, Артур Трабшоу… – Кабал развернул клерка так, чтобы он смотрел на равнины Чистилища.

Вокруг, насколько хватало глаз, были люди. В руках каждый держал формуляр и карандаш, которые они тут же побросали на землю. Теперь все до единого поднимались на ноги и гневно глядели на своего мучителя.

– Твоя публика, – закончил некромант, уперся ногой в основание спины Трабшоу и пнул его. Людское море тут же сомкнулось вокруг клерка.

Как правило, у Кабала не было времени на самосуд, вершимый народом. Однако, если какой-нибудь толпе и удалось бы его поймать, мучения некроманта не продлились бы долго. А вот Трабшоу подобной милости ожидать не приходилось. Некромант просунул руку в окошко на двери и отодвинул засов. На губах его играла улыбка. Уж если ему светил паршивый денек, почему бы и парочке других субъектов не разделить его участь, тем более что они это заслужили.

Генералу Рейтуту Слейбуту, предводителю Орд Инферно, доложили о вторжении в Ад и беспорядках, творившихся на равнинах Чистилища. Тогда он сверился со своим карманным ежедневником, посмотрел, что творилось в этот день ровно год назад, цыкнул и сказал, что разберется со всем сам. Кабала он встретил в Четвертом круге.

– Привет, Кабал. – Слейбут появился как можно незаметнее. – Смотрю, ты вернулся.

– Сам до этого додумался? Теперь понимаю, почему тебя назначили генералом, Слейбут.

– Не приличествует тебе говорить с сарказмом, – хитро сказал Слейбут, а сам подумал: «Надо бы потом проверить по словарю, что значит „приличествовать“».

Кабал посмотрел на Слейбута таким взглядом, что тот пожалел, что не воспользовался словарем раньше.

– Меня абсолютно не интересует, что ты думаешь о моем личностном развитии. Я здесь, чтобы поговорить с Сатаной, как тебе прекрасно известно. Так что отойди в сторонку… – Некромант взглянул на явно отсутствующие у Слейбута ноги. – Ну или что ты там делаешь, чтобы переместиться. Мне назначено.

– Отлично. Но сперва, из чистого любопытства – ты собрал все души? Все сто?

– Не твоего ума дело.

– То есть нет.

Кабал спокойно взглянул на генерала, затем достал из своего неизменного саквояжа коробку с контрактами.

– Здесь на каждом контракте стоит подпись, – некромант осторожно подбирал слова, придерживаясь правды, частичной правды и кое-чего еще помимо правды.

Затем он спрятал коробку обратно в сумку. Слейбут вздохнул, и гребень его греческого шлема упал.

– Я был почти уверен, что ты проиграешь. Блин!

– Спасибо за проявленное внимание. Должен признать, фокус с Билли Батлером доставил мне неприятностей.

– В любви и на войне все средства хороши. Ничего личного, – добродушно пробасил Слейбут, хотя было ясно, что ему дела нет до чувств Кабала.

– Не знал, что между нами война, хотя не сомневаюсь, что любовью тут и не пахнет. Все же благородно с твоей стороны.

– Разве? – сказал Слейбут негодуя.

– Конечно. Ничего личного.

Какое-то время они глядели друг на друга, затем некромант наконец промолвил:

– Я, пожалуй, пойду.

Генерал Рейтут Слейбут проводил Иоганна Кабала взглядом. Как только некромант скрылся за поворотом, ведущим в туннель, Слейбут задумчиво почесал костлявый подбородок когтем. Рейтут не стал бы тем, кем он был сейчас, если бы не умел распознавать двусмысленных фраз, пусть даже он не всегда понимал их смысл. Разговор с Кабалом выглядел подозрительным. Слейбут повернулся, чтобы осмотреться, и что-то сбил – оно загрохотало и покатилось. Генерал нагнулся и поднял почти пустую стеклянную банку с кисточкой, торчащей из крышки. Банка с клеем. Откуда она здесь взялась?

Из-за угла, с Третьего круга, высыпала толпа бесов. Стоило им увидеть Слейбута, как они замерли. Все принялись козырять, хотя ни у одного не было и подобия фуражки поверх лысого, обтянутого кожей черепа. Тем не менее генерал расслышал несколько приглушенных смешков – попахивало легким нарушением субординации. Он коснулся шлема и осторожно отдал приказ:

– Бесы, продолжайте!

Они стремительно и полоумно пронеслись мимо него, торопясь куда-то. Когда бесы скрылись за углом, Слейбут ясно расслышал, как один из его подчиненных крикнул: «Увидимся позже, Плут!» – после чего раздался громкий дружный хохот. Рейтут Слейбут гневно посмотрел им вслед и наморщил лоб, чуя неладное. Он развернулся и поспешил в Третий круг.

Несколько минут спустя Кабал едва не вступил в отвратительную склизкую кучу фекалий, которую, без сомнения, оставило какое-то жуткое безымянное создание Бездны, вроде этого, как там его… Некроманта на мгновение посетило озарение – озарение, сильно отдающее анисом. Ему показалось, он узнал создание. И чувство это было взаимно. Грязная лужа вздрогнула, и внезапно посреди нее нарисовался глаз, который с неприязнью уставился на Кабала. Глаз выглядел покрасневшим.

– А! – Кабал присел на корточки. – Полагаю, это все, что осталось от незадачливого беса, которого отправили помутить мой разум, чтобы я наделал кучу ошибок. Здесь, похоже, неудачников не прощают.

Кабал поднялся.

– Так уж получилось, что мы прощались в спешке: я был очень занят. Думаю, вы легко отделались.

Закончив фразу, некромант наступил на глаз, который лопнул и превратился в жижу.

– Всего хорошего, – сказал он и ушел.