неразговорчивый напарник Червеня так и вовсе вооружился винтовкой — распиханные по гнёздам его патронташа патроны были в палец длиной.

— Я к тому, что мы колдуны! — пояснил Огнич свою мысль, но уж лучше бы помолчал.

Урядник смерил его скептическим взглядом и покачал головой:

— Пока нет. Пока что вы сущие недоразумения!

Червень усмехнулся и хлопнул фургонщика по плечу.

— Не дуйся, Конокрад! Сейчас непонятно, что с омутом творится — может так статься, там колдовать и не получится даже.

И да — лучше бы Червень тоже помолчал. Нас своим заявлением он нисколько не успокоил, скорее уж наоборот.

В омут мы зашли по дороге, и отряд наш оказался куда многочисленней, нежели того стоило ожидать. Начать с того, что вперёд выпустили троицу мёртвых ищеек, управлял которыми тот самый духолов, что ассистировал мне после кровавого ливня. Он поскакал за неживыми собаками на столь же бесповоротно дохлом коне, ещё и покрытом костяными наростами, что твоими латами.

Мы с Огничем рты от изумления поразевали, а вот Дарьян, когда пристали к нему с расспросами на сей счёт, небрежно отмахнулся:

— Да ерунда!

Полдюжины закованных в доспехи громадных обезьян книжника тоже нисколько не впечатлили.

— Непонятно, как глубоко кадавры в омут зайти смогут! — буркнул он.

— Чего это они в омут глубоко зайти не смогут? — удивился Огнич, опасливо посторонившись от потрусивших за наездником тварей. — Мёртвые же!

— Если приблудные духи до небесной силы дотянутся, они управляющие чары разрушат и сбегут. Ну или просто из-под контроля выйдут. Эти ещё специально усилены, а обычным ходячим мертвецам и пары минут в омуте хватит.

— Дела! — присвистнул фургонщик.

Мёртвые чудища бежали вслед за наездником, опираясь на длинные передние лапищи. Обычные когти им удалили и заменили стальными, оную операцию проделали и с клыками. Жуткие твари! И если они вдруг взбунтуются…

Я прикинул, что остановить рывок эдакой туши банальным огненным ударом точно не выйдет, да и через отторжение она наверняка проломится, а пламенная плеть едва ли пробьёт зачарованные латы, и немного даже приуныл.

Хотя что значит — немного? Окончательно не по себе стало, чего уж греха таить.

Вслед за первым духоловом выдвинулся ещё один мёртвых дел мастер — тоже на костяном скакуне, но этого сопровождала полудюжина кадавров, снаряжённых на манер стрельцов: были они в кирасах и шлемах, с карабинами и саблями. Лица мертвецов закрывали глухие стальные маски с одними только прорезями для глаз.

После в небесный омут потянулись и остальные. Место во главе основной группы заняли Червень и его молчаливый напарник, за ними направились Седмень и Клюв, на плече которого сегодня восседал лишь мёртвый попугай. Дальше поставили четвёрку ревнителей солнца, а там и черёд нашей троицы пришёл. Последней выдвинулась Кукла со своими дохлыми мартышками.

На затылке зашевелились волосы: то ли от недобрых предчувствий, то ли из-за наступавшей на пятки чернокожей колдуньи. Так и подмывало оглянуться, приходилось заставлять себя сдерживаться, что раздражало и нервировало ещё сильнее.

Удалившись от границы омута на полсотни саженей, кадавры-стрельцы замедлили шаг, раздвинулись и прикрыли колонну с флангов, зашагали по бокам от четвёрки учеников школы Извечного полдня.

«Огнеяр, поди, рад до чёртиков, что его зазнобу сюда не отправили», — подумалось вдруг мне, будто это сейчас имело хоть какое-то значение, словно мне было до этого хоть какое-то дело.

Черти драные, какая только ерунда в голову не лезет!

Мысли сами собой перескочили на Беляну, следом накатила стылость порченой небесной силы, и на сей раз я не попытался отгородиться от леденящих касаний энергии, а наоборот — открылся ей, прислушался к своим ощущениям и попытался заметить растворённый в белизне багрянец, но разве что запах крови ощутил. Больше — ничего, только проморозило всего.

Неужто и вправду всю порчу в облако вытянуло?

Хорошо б, если так. Только почему-то не верится.

Дохлые псы выдвинулись вперёд, в остальном же колонна растягиваться не стала, мы размеренно шагали по замощённой каменными блоками дороге и знай себе поглядывали по сторонам. В стыках между плитами проросла трава, а кое-где и молодые деревца, но от них сейчас остались одни только пеньки — явно постарались наведывавшиеся в омут разведчики.

Стылость усиливалась медленно и неспешно, белизна сгущалась и того неторопливей, тишина так и вовсе накатила, лишь когда мы уже зашли вглубь омута на целую версту. Мёртвый попугай взлетел с плеча Клюва и заработал крыльями, набирая высоту, я напрягся в ожидании неприятностей, но — тишина и спокойствие.

— Неправильно это, — чуть погодя мысленно заметил Огнич, которому в омуте бывать доводилось куда чаще нежели мне и Дарьяну. — Как на прогулке!

— Нормально! — возразил ему книжник. — Знаешь, какой вчера всплеск был! Все чудища сейчас должны вповалку лежать!

Я представил, как напитавший белое марево багрянец одномоментно стягивается к пирамиде, и кивнул, соглашаясь с Дарьяном. Омут от своих прежних границ самое меньшее на версту отступил, тут и там валялись поваленные деревья, а значит, штормило здесь вчера будь здоров.

И всё же обманываться спокойствием и полагаться исключительно на бдительность дозорных определённо не стоило — особенно с учётом того, что местами заросли подходили к дороге вплотную и обзор сужался до минимума. Опять же — белизна. Пусть она и сгущалась куда медленней обычного, но чем дальше мы забирались в омут, тем плотнее становилась её молочная пелена.

Порченая небесная сила холодила кожу и пыталась проморозить дух, но слабенько — будто и не отмахали уже пару вёрст, а между тем дорога уходила на глубину чуть ли не по прямой!

Впрочем, не испытывали никаких затруднений лишь тайнознатцы со склонностью к белому аспекту, а вот учеников школы Извечного полдня прикрыла золотистая защитная дымка. Она явственно подсвечивала липшую к людям белизну, заставляла ту бурлить и колыхаться — и чем дальше, тем сильнее. Ревнители солнца одним своим присутствием баламутили омут, я предельно чётко ощущал создаваемые ими искажения, а любой из местных обитателей так и подавно должен был учуять вторжение чужаков, но — тишина и спокойствие.

Первая неприятность случилась лишь через час, но и тогда виной всему стали отнюдь не здешние чудища, а подмывшая дорогу речушка. Напрямик через заболоченный участок мы не пошли и двинулись в обход, в итоге какое-то время брели по колено в мутной воде, буквально кишевшей пиявками в полпяди, а то и в пядь длиной.

— За каждую по пятёрке выручить можно, не меньше, — донёсся до меня мысленный