— Я бы то и согласился. Но дочь к властям побежит жаловаться. Засудят нас с тобой обоих. А добром и слышать про тебя не хочет. Сам понимаешь, не те времена. Бабы непокорные, дети непослушные, — вздохнул мужик.

И решил Магомет пойти к тем, у кого дочери в девках засиделись. Уж там отказа не будет. Девка рада за любого выйти, старики обрадуются возможности хоть с рук сбыть.

Пришел к одним. У них детей полон дом. Сам хозяин едва успевает одного на горшок посадить, другому хлеба дать, третьему шлепка отвесить. Двое на койке ревут. Еще один на стол забрался, задумчиво в носу ковыряет. Трое во дворе визжат.

Грудастая, скуластая дочь хозяина, приземистая, низкорослая приветливо осклабилась, увидев гостя. Отец, узнав, зачем он пришел, прикрикнул на детей, те вмиг смолкли. И, позвав жену, сказал ей, что Рафит пришел свататься. Та от радости закраснелась. Дочь, вильнув плоским задом, пошла переодеться.

— Садись, — предложил хозяин. Рафит сел.

— Значит, за дочкой пришел. А как жениться хочешь?

— Как все! — ответил Рафит.

— Нынче все нищие. Если с калымом, может и сторгуемся. Ведь не молодой! А девку в самом соку взять хочешь. Если без калыма — уходи. Таких полно приходило.

— А какой калым хочешь? — заныло у Рафита под ложечкой.

Хозяин хитро прищурился. Не хотел прогадать. Решил поторговаться:

— А что ты можешь предложить?

— Половину того, что ты хочешь?

— Почему?

— Ты посмотри на девку свою глазами мужика!

— А что? Девушка, как девушка. Груди, как две подушки. Лицо, как луна. Ноги резвые, как у молодой лошадки.

— И кривые, как у старой клячи.

— Ну это уж слишком! — встал отец девушки.

— Почему же? Сколько лет твоей дочери?

— Я же не спрашиваю сколько лет тебе! Ты еще лет пять побудешь мужиком и все. А моя дочь еще двадцать лет рожать может! Так чего стоит она и ты рядом с нею.

— Красивая девка и старика мужчиной сделает, твоя же — из мужика — старика!

— Тогда зачем пришел?

— За тем, что есть!

— А что имеешь в подарок?

— То, что я ее беру в жены!

— И все?

— А что ты хочешь? За свою девку калым?

— Да нет! Если ты мне принес бы гору золота, я ее за тебя не отдам.

— Почему?

— Я хочу увидеть внуков! Тебе же этого не сделать. Иди! Жених! Морда, как у больной овцы, а туда же! Иди! — прикрикнул хозяин.

За занавеской испуганно охнула девка. Старуха вытирала тряпкой дрожащие руки. Магомет ушел.

— Нет уж, давать калым, так за стоящую. А за эту и пятака не дам, — зло сплюнул Рафит. И решил попробовать высватать еще одну засидевшуюся девку. Но и там сорвалось. И Рафит, плюнув на сельчанок, поехал развлечься по городам. Два раза хорошо кутнул н ресторане. Приглянулась официантка. Потрепал ее по заду, она его на десятку обсчитала. Когда он хотел шум поднять — милицией пригрозила. Ушел. Зарекся приходить.

Долго по столовкам питался. Потом в голову ударило, решил Скальпа найти. Шесть городов объездил. Обошел все адресные бюро. Даже со шпаной, было, связался. Расспрашивал… Нет. Не везло.

И вот однажды, совсем собрался уезжать, в одном из магазинов, куда пришел за водкой, показалось, что нашел его. Фигура, походка. Все его.

Все. Рванулся к нему Рафит, чтоб лицо увидеть, а мужик, словно спиной недоброе почуял. Шасть из магазина скоренько. И затерялся в толпе.

Рафит продирался вперед, где, как ему казалось, мог быть он. Заглядывал в лица встречных прохожих. Бежал, задыхался. Но впустую. Мужик тот, как испарился. И Магомет остался в городе еще на несколько дней. Он каждый вечер дежурил около того магазина. Заглядывал в окна домов. Вглядывался в прохожих. Но нет. И уже совсем было подумал, что показалось. Мало ли похожих друг на друга людей в жизни встречаются? Да и милиционер стал к Рафиту присматриваться. И тот, поняв это, вовремя ушел.

Устало он брел к вокзалу. Решил вернуться в село. Продать дом. И уехать обратно на Север, в Каменское. Там хоть заработки. Где еще он сможет жить так, как там? Копить, откладывать, опять копить. Зачем? Копить про запас, на всякий случай, копить при самых минимальных затратах. Копить, отказывая себе во многом. Копить.

Рафит шуршал в кармане деньгами. Вошел в здание вокзала. Занял очередь, вышел на улицу покурить. У перрона остановился скорый поезд. Магомет прочел название. Ну и что? Этот не в его сторону. Пассажиры побежали в буфет, Магомет равнодушно смотрел на них. А вдруг сорвался бегом. Он! Он! Вон и «мушка» на щеке.

Скальп тоже увидел Рафита. Рванулся назад в вагон, погасил свет в купе. Но соседи зашумели. Возмутились. И тогда, наскоро раздевшись, он лег в постель, укрылся с головой.

Магомет влетел в вагон. Решил выследить. Ехал долго. Потом с проводницей разговорился. Спросил про Скальпа. Та ответила в каком купе он едет. Сказала, что к утру от него уйдут все соседи и Рафит может спокойно поселиться в купе к своему другу.

До утра Рафит спал на лавке проводницы. А потом она его разбудила:

— Вставай!

— Что, приехали?

— Ага! Иди к другу. Мне тоже отдыхать надо.

И Магомет, вспомнив все — рванулся в купе.

А через две недели он вернулся в Каменское.

Никто не спросил его, как провел он свой отпуск, как отдохнул? Что видел и что купил? Впрочем, и ответить нечего на эти вопросы. Деньги, вырученные за дом и оставшиеся после отпуска, положил на сберкнижку. И работники сберкассы, впервые удивились. Вот это да! Из отпуска привез денег больше, чем с собою брал! Пожалуй, это первый случай не только в селе, но и на всей Камчатке. И улыбались недоуменно. Лишь одна, вспомнив, сказала:

— Чего удивляться! Он же вор! Сидел за это.

Работал он все на той же кляче. Возил воду в баню. Ни с кем в селе не общался, кроме как со своей старой кобылой. Да еще двумя-тремя фразами с работниками сберкассы обменивался.

Петро и все другие жители Каменского по-прежнему не замечали Рафита. Тот от нечего делать ходил в. тундру в свободное время, заготавливал дрова на зиму. Потом и дом в порядок привел. Сам отремонтировал. Печь переложил. Смастерил себе стол, табуретки. И решив, что от жизни теперь особого ждать нечего, пил в выходные. Сам с собой. Сам себя уговаривал. Сам тосты произносил. Просил себя закусить тем, что сам приготовил. Ел. Спал. Как сурок. Растолстел. Раздался вширь. Нажил тугой живот. И теперь походил на мяч.

По выходным ловил удочкой из лунки рыбу. Потом, довольный, возвращался домой, неся на плече когда десяток, когда и два хариусов и налимов. Потом жарил их. Ел на зависть всем жирнющую рыбу.