Через два месяца после того, как я в 1986 году стала пользоваться для инъекций чужими иглами, один из активистов движения за уменьшение вреда приехал к нам из Сан-Франциско и научил меня мерам профилактики ВИЧ. В то время половина всех, кто внутривенно вводил себе наркотики, были носителями ВИЧ-инфекции, но никого это, кажется, особо не беспокоило; во всяком случае, никто не пытался до нас достучаться. Нас считали безнадежными до тех пор, пока мы не признавали себя бессильными и не начинали путь к выздоровлению. Как следствие, я вообще не знала о том, что всем зависимым угрожает СПИД, несмотря на то что за день прочитывала две газеты. Те немногие материалы, касавшиеся этой болезни, повествовали о повышенном риске заражения для гомосексуалистов, а о зависимых практически ничего не писали, как будто этой проблемы не существовало вовсе.

Однажды, в Ист-Виллидже, на кухне квартиры моего друга Дэйва, я уже была готова уколоться, когда Элиза, подруга Дэйва, приехавшая из Сан-Франциско, где она работала в группе волонтеров, помогавших бороться с ВИЧ-инфекцией среди зависимых, остановила меня и предупредила об опасности. Я внимательно смотрела, как она дезинфицирует иглу. При этом Элиза подчеркнула, что лучше вообще не пользоваться чужими иглами. Однако если альтернативы нет, то иглу надо тщательно промыть хлоркой, а потом ополоснуть водой – это намного снижает риск заражения. После этой демонстрации я несколько раз продезинфицировала иглу со свойственной мне дотошностью. С тех пор я никогда не пользовалась грязными иглами. Позже я узнала, что Дэйв был носителем ВИЧ и от него заразилось несколько человек, с которыми я тоже могла бы делить иглы. Я была страшно возмущена тем, что, сама того не зная, так сильно рисковала и что никто не позаботился о том, чтобы уберечь жизни людей, которых я хорошо знала и любила.

Научившись дезинфекции сама, я стала учить этому всех, кого я знала, рассказывая им о вирусе иммунодефицита человека и о безопасных способах инъекций. Я писала инструкции по дезинфекции игл на стенах общественных туалетов в Ист-Виллидже, где кололись многие мои товарищи по несчастью. Я старалась находить других осторожных потребителей наркотиков, чтобы показать, что я не одна и что люди должны отказаться от привычки пользоваться одними и теми же иглами, в тех случаях, когда они не могут отказаться от введения наркотиков. После прохождения реабилитации я начала писать о связи СПИДа с наркотической зависимостью, стараясь добиться того, чтобы люди не умирали от своего невежества.

Движение уменьшения вреда, защитившее меня от ВИЧ, зародилось в Ливерпуле, в Англии, и многие его первопроходцы были в прошлом зависимыми от наркотиков. Название движения возникло в 1987 году и было позаимствовано из статьи, опубликованной Расселом Ньюкомбом и озаглавленной «Настало время уменьшить вред». В этой статье Ньюкомб утверждал, что политики должны смириться с мыслью о том, что употребление наркотиков неискоренимо, и сосредоточиться на минимизации связанного с ним вреда. По существу, уменьшение вреда – это идея о том, что целью, касающейся наркотиков политики, должна стать минимизация вреда употребления наркотиков, а не само употребление. К 1987 году стало ясно, что самой большой опасностью, связанной с нелегальным употреблением наркотиков, является ВИЧ-инфекция.

Для борьбы со СПИДом, утверждали поборники уменьшения вреда, существуют два главных оружия: программа смены игл и распространение метадоновых замещающих программ. В 1984 году в Нидерландах группа зависимых, известная под названием «Братство наркоманов», вводивших наркотики внутривенно, начала бороться против распространения гепатита B в сотрудничестве с местным департаментом здравоохранения путем раздачи чистых шприцев и обучения безопасному их использованию; так что у этой идеи были предшественники. Что касается метадона, то уже в начале восьмидесятых его назначение стало единственным известным тогда лечением, способствовавшим снижению распространения внутривенных наркотиков и смертности в долгосрочной перспективе. К несчастью, в то время и в США, и в Великобритании господствовала государственная политика, усугублявшая эпидемию СПИДа: некоторые законы затрудняли доступ к новым стерильным иглам, а метадоновые программы имели ограничения, затруднявшие доступ к этому виду лечения. В Америке в СМИ и в политических дебатах доминировала пропаганда полного воздержания или 12-ступенчатых программ, требовавших до начала выздоровления упасть на самое дно, а также утверждения о том, что зависимые либо не в состоянии научиться менять иглы, либо просто ленятся это делать.

Однако в 1988 году британские поборники уменьшения вреда смогли убедить консервативное правительство Тэтчер в своей правоте. В тот год Британский консультативный совет по злоупотреблению наркотиками выпустил доклад, которым облегчил доступ к метадону и чистым иглам. В докладе было сказано: «Распространение ВИЧ-инфекции является большей опасностью для индивидов и общественного здоровья, чем злоупотребление наркотиками. Это должны в первую очередь учесть службы, отвечающие за снижение риска заражения ВИЧ-инфекцией, и добиваться этого всеми доступными им средствами». Это было настоящее прозрение достоинств стратегии уменьшения вреда: употребление наркотиков и сама наркотическая зависимость – это не самое худшее, что может случиться.

Фундаментальные принципы движения за уменьшение вреда заключаются в следующем: надо перестать бороться с употреблением наркотиков, большинство которых не причиняет людям и обществу никакого вреда. Надо перестать думать о том, является ли получение кайфа нравственным или общественно приемлемым поведением; надо понять, что люди всегда принимали и, вероятно, будут и впредь принимать наркотики, и это не превращает их ни в безумцев, ни в недочеловеков. Вместо этого надо работать над тем, как создать практические методы уменьшения риска и сведения к минимуму вреда, а также понять, что все люди в состоянии учиться, хотя и разными способами.

Например, внутривенное введение наркотиков само по себе не приводит к распространению СПИДа – опасно использование чужих игл и шприцев, значит, надо использовать чистые иглы. Передозировки опиатов не статичны; они случаются из-за изменчивой толерантности, значит, надо назначать поддерживающую терапию, и если больным нужна большая доза, то ее следует назначить. В большинстве случаев употребление наркотиков не вызывает зависимости и не вредит здоровью – значит, надо перестать беспокоиться об этом. Вместо этого надо разобраться, что поражает тех, для кого употребление наркотиков становится вредным, рискованным или хаотичным, и научить их способам изменения и улучшения качества жизни.

С точки зрения поборников уменьшения вреда, употребление наркотиков и даже зависимость не всегда иррациональны; это реакция на окружение, и люди в состоянии научиться выбирать нечто лучшее. Однако этот выбор всегда будет зависеть от приоритета личных ценностей, каковые могут отличаться от тех, что проповедуют правительство или органы официального здравоохранения. Сторонники уменьшения вреда уважают человеческое достоинство употребляющих наркотики, понимая, что независимо от того, хотят они прекратить употребление наркотиков или нет, и от того, является ли их выбор свободным, они могут и часто на самом деле принимают решения, способные изменить к лучшему их жизнь, если дать им такую возможность. Такой подход ставит в центр политики в отношении наркотиков тех, кто их употребляет, воплощая тем самым в жизнь главный принцип движения за права инвалидов: «никаких мер, относящихся к нам, без нашего участия». Сторонники движения за уменьшение вреда всячески поддерживают идею о том, что все употребляющие наркотики, и даже глубоко зависимые, могут учиться, если их учить и оказывать им поддержку. Движение рассматривает доступ к такому обучению и поддержке как основной путь к решению проблемы наркотиков.