В дверь тихо постучали, и появилась Стефани с огромным букетом цветов.

— Это больному, — весело сказала она.

— Какие замечательные цветы, — воскликнула Рина и встала, чтобы принять их. Но сразу все почувствовали себя неловко, и с этим ничего нельзя было поделать.

— Ну… я должен идти, — напряженно сказал Том.

— Уже уходишь? — в тон ему спросил Билл.

— Да, папа. Но я забегу позже. — И он повернулся, чтобы выйти.

— Том, — сказала Стефани, дотронувшись до его руки, и это прикосновение обожгло его, как лед. — Могу ли я сказать тебе кое-что, до того как ты уйдешь?

Он заколебался, но затем кивнул и пропустил ее вперед. В коридоре Том попытался отвести глаза.

— Сказать, что мы должны поговорить, — значит не сказать ничего, — с трудом начала Стефани. — Я прекрасно понимаю, что мне слишком поздно даже называться твоей матерью.

— У меня есть мать, — сказал Том, подняв на нее глаза. — Она там, в палате.

— Я знаю… и никогда не предприму ни малейшей попытки изменить твои чувства к Рине…

— Вам это и не удастся! — И вдруг сам поразился себе. — Боже! Как это ужасно! Я даже не знаю, что сказать.

— Тогда позволь мне, — спокойно сказала Стефани, — несмотря ни на что, ты мой сын. Это что-нибудь да значит. Во всяком случае, для меня. Как бы у нас ни складывались отношения…

— Нет! — вдруг закричал он. — Это ни к чему не приведет. Из-за Сары! Или вы забыли? Я — нет! — И он бросился прочь по коридору.

Стефани прислонилась к стене, закрыла глаза и начала молиться. Когда же все это закончится? Вызывать отвращение у своего собственного сына настолько, что он готов бежать от нее, отказаться от нее, притворяться, что ее не существует, — разве она заслужила это? Как они смогут жить дальше с этим в сердце? Как они смогут пережить это сейчас, как прожить ближайшие несколько дней и недель?

В один момент силы, которые помогали ей поддерживать Сару, возобновить свою деятельность в «Харпер майнинг», бросить вызов Джейку и подбадривать в трудную минуту Билла и Рину, иссякли, ее тело стало мягким, как у тряпичной куклы, и она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Стефани сползла по стене вниз и села на пол. Не думая о том, как нелепо выглядела бы в глазах любого, кто мог оказаться в коридоре, она оставалась в этом положении, пока в голове у нее не прояснилось. Тогда она заставила себя подняться на ноги и вернулась в палату Билла.

Билл и Рина замолчали, когда она вошла. Очевидно, они говорили о ней или о Томе, а может быть, о той неприятной ситуации, в которой они все оказались. Стефани не рассердилась на них. Как еще они могли вести себя?

— Ну как ты, Билл? Я даже не успела спросить.

— Как нельзя лучше.

— Не слушай его, — вмешалась Рина. — Он останется здесь еще некоторое время, даже если для этого придется приковать его к кровати.

— Не ускоряй событий, Билл, — сказала Стефани. — Пока мы справимся без тебя. — Ее сердце ныло от того, что приходится говорить пустые вымученные фразы. «Мне бы все рассказать ему, — скорбно думала она про себя, — а мы даже не можем поговорить по душам».

— Я должна идти, — сказала она. — Береги себя. Я приду, как только смогу.

— Пока. Стеф.

— Пока.

С большим трудом дотащившись до своей машины, она направилась в Эдем и думала, для чего ей все это нужно. Что ее ждет там? Сара со своим горем и Деннис с его ненавистью, и она никому не могла помочь. Обед в одиночестве и пустая постель. И то же самое завтра плюс опасность того, что Джейк Сандерс осуществит свою угрозу — ведь она понимала, что означают его слова о том, что, в случае ее отказа сотрудничать с ним, он вышвырнет ее из компании. Мог ли он сделать это? Имело ли все это для нее какое-либо значение? Впервые в жизни Стефани стало понятно, как так случается, что человек разгоняет свой автомобиль, чтобы броситься в нем со скалы.

Свернув на подъездную аллею к дому, она с ужасом увидела полицейскую машину, стоящую у дверей. О Господи! Нет! Что теперь? Деннис? Или Сара? Что-то оборвалось у нее внутри, когда она бежала к дому от машины. Сара распахнула дверь. Позади нее в холле маячила высокая фигура полицейского.

— Ма, ма, заходи быстрее! — закричала Сара. Стефани, шатаясь, переступила порог и едва не упала. Сара поддержала мать, и слезы текли по ее щекам, когда она объявила:

— Дэн, ма! Его нашли! И он живой!

Дом! Никогда прежде Стефани не могла оценить всю силу этого понятия, как в тот день, когда она перевезла Дэна в Эдем. Услышав о его чудесном спасении, она тут же вылетела на Орфеев остров со страхом и надеждой. Стефани боялась поверить в то, что он жив, пока не увидела его своими глазами. Произошла долгожданная встреча с морем слез и множеством поцелуев, со словами, сказанными шепотом, и так продолжалось все дни, которые Дэн провел на острове в той же маленькой больнице, где не так давно лежала она. Они были вместе даже ночью. Администрация больницы относилась с большим сочувствием к Стефани, помня о ее недавних страданиях и том потрясении, которое она испытала из-за предполагаемой смерти Дэна. Поэтому ей разрешили спать на раскладушке в его палате. Там в течение долгих ночных часов Стефани сумела восстановить в единое целое историю спасения Дэна из его отрывочных рассказов, переживая вместе с ним случившееся. Она узнала, как он получил контузию в результате взрыва; как целыми днями бродил по острову, куда его выбросило; как жил там, питаясь фруктами, ягодами и кореньями, пока наконец его не обнаружили с вертолета спасатели, которые занимались поисками жертвы совсем другого несчастного случая. Дэн по многу раз пересказывал каждый эпизод, и эти сведения заполняли в ней болезненную пустоту, вызванную его отсутствием.

Пользуясь ночной темнотой, Стефани набралась мужества и рассказала Дэну о своем незаконнорожденном сыне и о потрясениях, вызванных раскрытием этой тайны. Услышав это, Дэн долго молчал, в то время как Стефани тихо лежала на раскладушке рядом с его койкой, ни на что не надеясь, но зная только, что она должна была рассказать ему и попробовать в дальнейшем наладить все, что еще было можно. Но ведь Дэн пережил свои ужасные испытания не для того, чтобы погрязнуть в мелкой ревности и суетности мира. Он никого не обвинял, он только жалел Сару и Тома и сострадал им, а она держала его руку и чувствовала, что на сердце у нее легко и светло, так как, открыв старую тайну, тяготившую ее, она сняла груз со своей души.

По сравнению с этим все, что происходило в «Харпер майнинг», казалось не столь уж важным. Дэн спокойно воспринял известие о том, что попытки дозвониться до Стефани в связи с заседанием правления оказались напрасными. Не сильно обеспокоили его и всевозможные угрозы Джейка Сандерса. Перенесенные им страдания убили в нем ревность — он больше не ревновал Стефани. — Когда мысли мои прояснились и ко мне вернулась память, — говорил он ей, — у меня было много времени для размышления. Я понял, что мы… что я плохо распоряжался своим временем, И я дал себе слово, что, если у меня когда-нибудь вновь появится шанс начать жизнь с тобой, я сделаю это гораздо лучше.