Когда победители конкурса исчерпали время, отведенное им для аудиенции, Тони оставил свой наблюдательный пост и направился прямо к маленькой группке, все еще толпившейся возле Вэнса. На лицах людей читалась вся гамма чувств — от восторга до деланного безразличия в зависимости от того, насколько крутыми они считали нужным себя показать. Само дружелюбие, Тони непринужденно втерся в их тесный круг, причем его лицо являло образец искренности и открытости.

— Простите, что вот так влезаю, — сказал он, — но, возможно, вы могли бы мне кое-чем помочь. Меня зовут Тони Хилл, и я психолог. Вам ведь, наверное, известно, что звезд такого ранга, как Джеко Вэнс, часто преследуют сумасшедшие? Так вот, я состою в специальной группе, созданной, чтобы вовремя выявлять таких психов — раньше, чем они успеют наделать бед. Мы пытаемся составить психологический портрет идеального фана, поклонника с большой буквы. Такого, как вы, кого любая знаменитость с радостью хотела бы видеть возле себя. Нам это необходимо, и поэтому мы ищем способы создать то, что мы зовем контрольным портретом. Все, что мне от вас нужно, — это коротко переговорить с каждым из вас. Не дольше получаса. Мы сами приедем к вам домой, или вы придете к нам в офис. Каждый за такую беседу получит двадцать пять фунтов, а кроме этого — сознание выполненного долга, что вы, возможно, помогли остановить очередного Марка Чепмэна. — Он каждый раз с удовольствием отмечал, как меняются лица при упоминании денег.

Тони извлек из внутреннего кармана листочки с заранее отпечатанными на них словами «фамилия» и «адрес».

— Ну так как же? Безобидная анонимная анкета — и вы поможете нам спасти жизнь, одновременно заработав для себя двадцать пять фунтов. Просто внесите сюда свою фамилию и адрес, и мои люди обязательно свяжутся с вами.

В дело пошли тисненые визитки Особого национального подразделения по психологическому портретированию преступников.

— Здесь вы прочтете, кто я, — он раздал им визитки.

Сейчас уже все, кроме одного из молодых людей, протягивали руки за листками.

— Ну и отлично, — сказал он, раздавая авторучки.

Тони искоса взглянул на Вэнса. Улыбка, как и прежде, сияла на его лице, губы выговаривали слова, рука касалась тут локтя, там плеча. Но взгляд был устремлен на Тони: темный, вопрошающий, враждебный.

«Да, домик так себе», — подумал Саймон, пристраивая машину на парковке. Хлипкая постройка на три спальни на рубеже тридцати — серьезный аргумент против тех, кто утверждает, что в сорок жизнь только начинается. Останься она с Джеко, уж конечно имела бы кое-что получше. И уж совсем точно не осела бы в такой дыре, как Веллингборо, где вылазка в местный супермаркет — предел мечтаний, если хочешь весело провести время.

Его поразило, с какой быстротой Кэрол Джордан сумела выяснить, где теперь обретается Джилли Вудроу, учитывая, что та уже три года как вновь была замужем. «Только ни о чем не спрашивайте», — отмахнулась Кэрол, когда он принялся выражать ей свое восхищение, говоря, что ему самому потребовалось бы на это никак не меньше нескольких дней. Он вспомнил, как Тони Хилл как-то упомянул в присутствии Кэрол о ее брате, профессионально занимающемся компьютерами, и подумал, что скорее всего тут не обошлось без взлома какой-нибудь базы данных — нарушения, которое их нищее подразделение добавило к своим преступлениям.

Он сидел в машине и смотрел через узкую улочку на дом, принадлежавший Джилли и Джефу Льюисам. Дом выглядел опрятным и каким-то совсем не городским со своей аккуратно подстриженной лужайкой и живой изгородью, состоявшей из высаженных через равные промежутки кустиков гебеса и вереска. На подъезде к дому стоял купленный год назад «метро», на венецианском окне колыхалась занавеска. Если внимание Джилли Льюис привлек шум двигателя, она могла сейчас следить за ним, и он бы даже не заметил.

На сегодняшний день этот допрос в его карьере должен стать самым важным, подумал Саймон, морально готовясь выполнить нелегкую задачу. У него не было четкого плана, как и о чем он будет ее расспрашивать, но если Джилли Льюис вправду знала что-то такое, что могло помочь прижать Джеко Вэнса за убийство Шэз Боумен, он твердо намеревался так или иначе вытрясти это из нее. Ему так и не довелось узнать, позволила бы Шэз, чтобы он воздал ей больше, чем просто коллеге. Но и такого долга для него было более чем достаточно. Саймон вылез из машины и надел свой пиджак из «Маркса и Спенсера». Затянув потуже галстук и расправив плечи, он несколько раз глубоко вздохнул и пошел по тропинке к дому.

Дверь отворилась, едва он отпустил кнопку звонка, открывшись на длину тонкой цепочки, которая не смогла бы послужить для него серьезным препятствием, реши он силой вломиться в дом. На какое-то короткое, безумное мгновение он решил, что перед ним няня или домработница. Женщина, смотревшая на него через порог, ничем не напоминала старые газетные фотографии Джилли Вудроу. Не было в ней никакого сходства и со снимками пропавших девочек. Вместо темных густых волос, которые он ожидал увидеть, на голове у нее красовалась короткая мальчишеская стрижка, высветленная «перьями», а от щенячьей округлости линий не осталось и следа. Вместо этого женщина была настолько худа, что, будь он ее мужем, он бы тайком просматривал статьи о том, как бороться с анорексией. Он уже готов был принести извинения, как вдруг узнал ее глаза. Их взгляд стал жестче, в уголках обозначились морщинки, но это, без сомнения, были мечтательные синие глаза Джилли Вудроу.

— Миссис Льюис? — спросил он.

Женщина кивнула:

— Вы кто?

Саймон показал удостоверение, и она ахнула:

— Джеф?

Саймон поспешил успокоить ее:

— Мой приход не имеет никакого отношения к вашему мужу. Я временно прикреплен к специальному подразделению в Лидсе, но мое постоянное место службы — Стретклайд. С местной полицией я никак не связан.

— Лидс? Но я никогда не была в Лидсе. — Она нахмурилась, и на ее лице ясно, как на рекламном щите, выразилось неудовольствие.

Саймон улыбнулся:

— Вам повезло. В последнее время мне не раз случалось пожалеть, что я не могу сказать того же о себе. Дело мое, миссис Льюис, довольно щекотливое, и мне будет гораздо проще объяснить вам, в чем оно состоит, сидя у вас на кухне с чашечкой кофе, чем вот так, через порог. Можно мне войти?

Словно в нерешительности, она демонстративно посмотрела на часы.

— Мне нужно быть на работе, — сказала она, но предусмотрительно умолчала о том, когда именно ей нужно там быть.

— Если бы это не было важно, я бы не приехал к вам сюда, — настаивал Саймон, вложив в виноватую улыбку все то обаяние, которому и был в значительной степени обязан своим успехом в карьере.

— Тогда, наверное, вам лучше войти, — сдалась она, скидывая цепочку и пропуская его в дверь.

Он вошел в прихожую, выглядевшую так, словно здесь только что снимали шоу. Безупречно чистая, безвкусная, нигде ни пятнышка, она вела в кухню, где трудно было поверить, чтобы когда-то готовили. Джилли шла впереди. Она указала ему на круглый столик, втиснутый в угол.