– Я никому не выдам ваш секрет, – сказал парень, понизив до шепота голос, – я никому не скажу, что вы Саманта Бойд.

По окончании смены Тина отправилась в библиотеку к допотопным компьютерам. Сидя в компании пожилых людей и тех, у кого дома не было Интернета, она погулила имя «Саманта Бойд».

Они не были похожи до такой степени, чтобы их можно было принять за близнецов. Тина была стройнее Саманты, да и глаза у них были совсем разные. Но сходство между ними все же наблюдалось. И стало бы еще больше, если бы Тина покрасила волосы в черный цвет, как у того гота.

Она опять подумала о Джо. Она не могла иначе. Поиск по его имени вывел ее на ту же фотографию, которая мелькала повсюду после убийств в «Сосновом коттедже». И рядом с Джо всегда был портрет той девушки.

Куинси Карпентер. Единственной, кто выжил.

Тина посмотрела на фотографию Куинси. Потом на снимок Джо. А потом перевела глаза на Саманту Бойд – своего темноволосого двойника.

В самом потайном закоулке ее сознания что-то щелкнуло. План.

Тина вытащила рюкзак из багажника «Эскорта», убеждая себя, что у нее все получится. Она все продумывала и рассчитывала почти год. Все вызубрила. Запомнила реплики.

И теперь была готова.

Закинув рюкзак на плечо, Тина прошла по вымощенной плитняком дорожке, приблизилась к двери и нажала кнопку звонка. Когда ей открыла блондинка с добрыми глазами, сразу поняла, кто перед ней.

– Лайза Милнер? – спросила она. – Это я, Саманта.

– Саманта Бойд? – переспросила Лайза хриплым от удивления голосом.

Тина кивнула.

– Мне больше нравится Сэм.

38

Я очнулась, хотя мои глаза пока этого не признают. Как бы я ни старалась, веки отказываются подниматься. Я пытаюсь поднять руку, чтобы открыть их пальцами, но не могу. Ладони налились свинцом и покоятся на коленях.

– Вижу, ты очнулась и теперь меня слышишь, – раздается голос Тины, – говорить можешь?

– Да. – Мой голос даже шепотом трудно назвать. – Что…

На большее я не способна. Мысли так же слабы. Они похожи на улиток, ползущих по глинистому полю.

– Ничего, это пройдет, – говорит Тина.

Вообще-то уже проходит. Только медленно. Ко мне возвращаются чувства. Достаточно, чтобы понять: я сижу, моя грудь чем-то стянута наискосок. Ремень безопасности. Я в машине.

Слева от меня Тина. Я ощущаю ее присутствие, слышу, как под ее руками на руле поскрипывает кожа, хотя мы не едем и двигатель выключен. Мы где-то стоим.

Я пытаюсь пошевелиться и начинаю ворочаться под ремнем.

– Зачем…

– Расслабься и побереги силы, – говорит Тина, – они тебе вскоре понадобятся.

Я продолжаю извиваться. Тянусь к дверной ручке. Но отяжелевшие пальцы способны схватить только воздух.

– А ведь ты, Куинни, могла избавить себя от этих проблем, – говорит Тина, – поверь мне, я всей душой хотела, чтобы все было по-хорошему. Хотела уложиться в один день. Ну максимум в два. Я прихожу, веду себя вежливо, узнаю все, что ты помнишь о «Сосновом коттедже». Раз-два и готово.

Мои пальцы наконец входят в соприкосновение с ручкой. Мне удается потянуть ее на себя. Дверца открывается, швыряя мне в лицо порыв октябрьского ветра, пропитанного запахами леса. Я рвусь ему навстречу, пытаясь выкатиться из машины, но меня не пускает ремень. Затуманенный мозг о нем совершенно забыл. Впрочем, неважно. Даже если бы здесь не было ни ремня, ни машины, все равно мне не удалось бы убежать. Все мое туловище будто глыба мрамора.

– Эй, ты полегче, – говорит Тина, втаскивая меня обратно на сидение.

Когда она тянется через меня, чтобы захлопнуть дверцу, я хлопаю ее по руке. Удар настолько слабый, что кажется, будто я ее глажу.

– Не упирайся, детка, – говорит она, – единственное, что мне нужно, – это правда. Что ты помнишь о «Сосновом коттедже»?

– Ничего, – отвечаю я. Язык понемногу начинает работать. Мне даже удается породить целое предложение: – Я не помню ничего.

– Это ты уже говорила. Но просто не могу тебе поверить. Лайза запомнила все и описала в своей книге. Сэм тоже, и рассказала об этом в интервью.

Мысли в голове постепенно набирают скорость. Вслед за ними и мышцы рта.

– Давно ты себя за нее выдаешь?

– Не очень. Где-то около месяца. Как только поняла, что это сойдет мне с рук.

– Зачем?

– Потому что нужно было понять, что тебе известно, Куинни, – отвечает она, – после всех этих лет я обязана это узнать. Но мне нужна была помощь. Поскольку я знала, что иначе вы с Лайзой будете воротить от меня свой гребаный нос, я прикинулась Сэм. Я понимала, что это рискованно и может не сработать. Но еще я понимала, что вы обратите на меня внимание. Особенно Лайза. Она сделала все что могла, чтобы помочь мне выяснить больше о «Сосновом коттедже». Я сказала ей, что это тебе поможет. Что если ты все вспомнишь, это ускорит процесс твоего восстановления. Она купилась, но уже через несколько дней начала сомневаться.

– Но ты от своего не отказалась, – говорю я, – и позвонила моей матери.

То, что мне это известно, Тину, похоже, совсем не удивляет.

– Ага, как только поняла, что Лайза не станет мне больше помогать. Потом она выставила меня за дверь.

– Потому что поняла, кто ты на самом деле, – говорю я.

Этот разговор придает мне сил. По телу устремляется поток энергии. Тяжесть в руках пропадает. В ногах тоже. Я могу говорить, не задумываясь над каждым словом.

– Она нашла мое водительское удостоверение. Навела кое-какие справки.

– Ты ее поэтому убила?

Тина с такой силой шарахает по рулю, что вся машина тяжело вздрагивает.

– Я ее не убивала, Куинси! Она мне нравилась! Когда я узнала правду, я почувствовала себя последним дерьмом.

– Но это все же не помешало тебе прийти ко мне.

– Я чуть было не отказалась от этой затеи. Решила, что это плохая идея. – Она заливается неуместным, саркастическим смехом. – И оказалась права.

– Что тебе нужно?

– Информация.

– О чем?

– О Джо Ханнене, – говорит Тина.

От этого имени, будто от удара молнии, я тут же прихожу в себя. Глаза распахиваются, сквозь ресницы пробивается розово-оранжевый свет. Закат. Через приборную доску тянется полоса угасающего сияния, высвечивая какой-то предмет и отражаясь от его поверхности.

Нож. Из моей кухни.

– Ну что же ты, давай, хватай его, – угрожающе говорит она, – но предупреждаю, я окажусь проворнее.