Нельсон удивительным образом ухитрялся оставаться одновременно и своим, и легендой. Вполне себе живой. В преддверии большого сражения флот перешел под командование человека, которого не зря называли «любимцем нации». Он им и был, и, что весьма существенно, знал об этом.

А как насчет «спасителя нации»? Ведь именно так его до сих пор называют. Я обещал вернуться к непростой теме. Что ж, время пришло.

Нельсона довольно часто сравнивают с Уинстоном Черчиллем. Ситуации внешне очень похожи. Нельсон спас Англию от вторжения в начале XIX века, Черчилль – в середине ХХ. Мне не очень нравятся сравнения людей из разных эпох, но любителей так делать много.

Хорошо, есть Нельсон и Черчилль. И сразу появляется правомерный, казалось бы, вопрос. А от какого такого «вторжения» спас Англию Нельсон? Трафальгар ведь случился уже после того, как Великая армия ушла на восток.

Для начала – давайте не будем забывать о том, что именно английский флот (и Нельсон) в течение долгого времени не давали Наполеону те самые «спокойные дни», в которых он так нуждался.

Далее. Это не про сослагательное наклонение, а про понимание. Если бы Трафальгара не случилось, отказался бы Наполеон от идеи покорить Англию? Здесь ведь речь идет не только о некой военной кампании. Это – грандиозное искушение. Это – символ. Мало кто так хорошо, как Наполеон, понимал значение символов. Он придумает средство, с помощью которого собирался «поставить Англию на колени», континентальную блокаду.

Про нее мы говорить не будем, сложное решение, которые очень нравились императору. А простого-то, самого простого для него, уже не было! Теперь – даже в голову не могло прийти!

Вот в чем истинное значение Трафальгара. Вот почему Нельсон – спаситель. Он раз и навсегда отобьет у Наполеона желание «всего лишь пересечь проклятый пролив». На Святой Елене император скажет что-то вроде «ах, если бы у меня был свой Нельсон». Нельсон был у Англии. И сделал то, чего от него ждали. Кому-то не нравится слово «спаситель»? Это проблема точно не Нельсона.

Сейчас – нюанс. Куда без них? Подтекст всегда украшает историю. У нюанса здесь есть имя. Пьер-Шарль Вильнёв. Наполеон мог как угодно обзывать своего незадачливого адмирала, но у Нельсона с ним свои счеты. Вильнёв ускользал от него несколько раз! Нельсон многократно говорил о том, что именно месье Вильнёву он хочет дать «хорошую взбучку». Личное всегда добавляет остроты противостоянию.

Все, Вильнёву не уйти. Он в Кадисе с испанцами. Корабли Нельсона примерно в пятидесяти милях к западу, чтобы противник не мог их видеть. У Нельсона в распоряжении много быстроходных фрегатов. Они сообщают обо всем. Если подует западный ветер, английские корабли быстро подойдут к Кадису. Если подуют восточные – англичане спокойно могут укрыться на африканской стороне Гибралтара. В любом случае – «ускользнуть» теперь у Вильнёва нет никакой возможности.

Нельсон абсолютно спокоен. Он сразу встретился с Коллингвудом, никакого недопонимания нет. Есть одно не очень приятное дело. Нельсону поручено «разобраться» с адмиралом Робертом Кальдером. Тем самым, который только что упустил Вильнёва и теперь в Лондоне должен был предстать перед военно-полевым судом.

Кальдер – человек уже пожилой, 70 лет, заслуженный, очень обидчивый и упрямый. Виновным он себя не считал, скорее наоборот, а потому требовал отправить его на родину на 98-пушечном «Принце Уэльском», да еще и в сопровождении двух капитанов, которые должны были свидетельствовать в его пользу. Нельсона совсем не радовала перспектива лишиться мощного корабля и двух офицеров.

Однако, как только из Англии прибыл еще один трех-палубник, он разрешил Кальдеру отплыть без капитанов, но на «Принце Уэльском». Это решение не очень понравится лордам Адмиралтейства, но он посчитал, что может «помочь попавшему в беду собрату-офицеру». Коллингвуд, уже уставший от бесконечных жалоб Кальдера, только обрадовался и сообщил Нельсону, что его ждет «приятный сюрприз».

…29 сентября 1805 года. День рождения Нельсона. Сорок семь лет. Далеко не первый случай, когда Нельсону приходилось отмечать день рождения в море. Он их особо-то и не праздновал, не любил. Конечно, Нельсон помнил, какой праздник в Неаполе устроила для него Эмма, когда адмиралу исполнилось сорок. А сейчас… Но – сюрприз так сюрприз. Только Нельсон и сам решил подготовиться.

Сюрприз был не ахти какой. Капитаны по очереди приезжали поздравлять Нельсона, а потом, на торжественном обеде, капитан «Виктори» Харди преподнес адмиралу на серебряном блюде… огромную жареную крысу. Напоминание о голодных мичманских временах. Нельсон от души посмеялся и даже, говорят, съел кусочек. Хотя, вообще-то, обед он уже организовывал сам. И как! Сейчас мы в очередной раз убедимся в том, что боготворили Нельсона совсем не зря.

Он пригласил пятнадцать человек. И разве же дело в столовом серебре или прекрасных винах? Нет, дело – в отношении.

По трапу поднимается капитан Кодрингтон. Утром следующего дня капитан напишет жене: «Он (Нельсон. – М. К.) встретил меня любезно и непринужденно, передал письмо от тебя и сказал, что решил лично доставить послание. Я ничуть не боюсь, что в качестве капитана “Ориона” не оправдаю его благорасположения, ибо сделаю все, чтобы заслужить его похвалу. А он, безусловно, оценит мои старания, такой он человек, наш адмирал».

Томас Фримантл, старый друг, капитан «Нептуна». Для него у Нельсона особый сюрприз. Жена Фримантла ждала ребенка, когда он отправился в плавание. Нельсон кое-что уже знает, а Фримантл – пока нет. Адмирал держит в руке письмо и спрашивает, кого бы больше хотелось капитану, мальчика или девочку? Фримантл отвечает – девочку. Нельсон протягивает ему письмо: «Можете быть довольны, у вас родилась дочь». Тут же наклоняется к ошалевшему от счастья капитану и уже на ухо говорит: «И у вас сохраняется прежнее место в боевой линии». Конечно, они были готовы на все, только бы заслужить его похвалу!

Последний день рождения Нельсона… Среди приглашенных – и те, кто воевал с ним у Сент-Винсента и Абукира, и те, кого он видит едва ли не впервые. Как капитана Элиаба Харви с «Темерера» или Роберта Мурсома с «Ревендж». Скоро «братство Нельсона» пополнится новыми членами.

…Они уже попробовали не только жареную крысу, но и десерт. Расслабленные, насладившиеся хорошей едой и дружеской беседой. Вдруг Нельсон стучит ножом по бокалу, привлекая их внимание. Все замолкают, полагая, что сейчас адмирал произнесет тост. А он… начинает рассказывать им план предстоящего сражения!

Подробно, в деталях. Линии и колонны в словах. Они слушают, как завороженные… Нельсон заканчивает. Кто-то прослезился, кто-то тихо приговаривает: «Отлично, должно сработать…»

Что это было? Оно, «прикосновение Нельсона». Феномен. Нельсон ведь не предлагал