«Наступил тяжелый момент принятия решения. Я был по-прежнему твердо убежден, что мы зашли слишком далеко, поэтому будет просто глупостью не сделать все возможное для уничтожения «Витторио Венето». В то же время было похоже, что итальянский адмирал превосходно знает о нашей позиции. Он имел множество крейсеров и эсминцев сопровождения, и любой британский адмирал на моем месте не поколебался бы послать в атаку все имеющиеся у него эсминцы, поддержанные крейсерами с торпедными аппаратами. Кое-кто в моем штабе утверждал, что глупо бежать вслепую за уходящим врагом с нашими 3 тяжелыми кораблями, имея вдобавок на руках «Формидебл», ведь на рассвете мы могли оказаться под ударом вражеских пикирующих бомбардировщиков. Я внимательно рассмотрел эту точку зрения, однако начавшаяся дискуссия совпала по времени с моим обедом, потому я сказал штабным, что сначала должен поесть, а там посмотрим, как я буду себя чувствовать».

Однако другие свидетели, например, флагманский артиллерист флота Барнард, описывают это немного по-иному:

«Глаза АБК засверкали хорошо знакомой стальной голубизной, и штаб уже не сомневался, что он намерен что-то затеять. Тем не менее, на бумаге компактная масса вражеского флота казалась штабу серьезным возражением против любой формы ночной атаки. Я думаю, что АБК принял решение около 20.00 послать вперед легкие силы и лично последовать за ними со своими линкорами. Однако па сей раз он формально спросил мнение некоторых штабных офицеров. Тем не менее начальнику оперативного отдела штаба и флагманскому штурману такая идея не понравилась, и они высказали это различными способами. Флагманский артиллерист сказал, что хочет разрядить свои орудия, но линкоры не имели ночных стрельб несколько месяцев, поэтому может получиться винегрет из осветительных снарядов и прожекторов, если мы ввяжемся в ночную свалку. АБК немного послушал советчиков и сказал: «Вы банда вонючих засранцев. Я сейчас пойду поужинаю, а там посмотрим, кто из нас окажется смелее».

Это резко контрастирует с заявлением АБК о «внимательно выслушанных» предложениях штаба.

14-я и 12-я флотилии эсминцев были посланы в атаку, поэтому с линкорами и «Формидеблом» остались только 4 эсминца. Лишь они могли отражать возможные атаки итальянцев.

Иакино на «Витторио Венето» в 19.45 отметил, что стрельба прекратилась и атакующие самолеты исчезли. Прожектора погасли, и корабли прекратили ставить дымзавесы. В этот момент «Витторио Венето» сумел увеличить скорость до 19 узлов. Итальянцы снова легли на курс 300°, и все казалось хорошо. «Витторио Венето» не получил ни царапины. Адмирал не имел донесений о повреждениях от остальных кораблей, и некоторое время он с облегчением думал, что вечерняя атака вреда не принесла.

Самолеты «Формидебла» начали атаку в 19.25 в едином строю. Но, приблизившись на 3000 ярдов, они встретили мощный заградительный огонь и были вынуждены отойти и разделиться. Начались одиночные независимые атаки, которые невозможно отследить точно. Их встретили лучи прожекторов и плотная дымзавеса. Большинство пилотов думали, что атакуют линкор, однако несколько наблюдателей сообщили о попадании в средний крейсер правой колонны, который был атакован с правого борта. Это был тяжелый крейсер «Пола». Последним из самолетов «Формидебла» был А5 суб-лейтенанта Уильямса, который атаковал в 19.45, летя прямо над водой. Он приблизился на предельно малую дистанцию, несмотря на пальбу всех орудий. «Пола» получил торпеду в правый борт между машинным и котельным отделениями в 7.46. Электроэнергия пропала, 3 отсека быстро залило, машины встали. Иакино продолжал мчаться домой со скоростью 19 узлов, не зная, что «Пола» вывалил из строя и стоит на месте. Эту новость он получил только полчаса спустя.

Тем временем Уильяме, у которого кончался бензин, вернулся в бухту Суда и совершил вынужденную посадку на воду. Он выбрал хорошее место возле эсминца «Джюно», и его экипаж был подобран шлюпкой эсминца. Его удачное попадание принесло крайне важные результаты. Но эту честь должны разделить экипажи всех 10 самолетов, участвовавших в этой атаке. Торренс-Спенс, пилот одного из «Суордфишей» из Малеме с Крита, спикировал немного позднее Уильямса. Он говорит: «Нас встретил зенитный огонь со всех направлений, и мы получили попадание в хвост, однако благополучно выскочили. Результатов я не видел. Мы сели в Малеме в 21.20».

Сонт сообщает о вечерней атаке: «Результаты было трудно определить из-за плохого освещения, однако я видел одно попадание в крейсер».

Примерно в это время Иакино получил сообщение от Супермарины о том, что, по данным радиопеленгаторов, вражеский флагман находится в 75 милях за кормой «Витторио Венето». Иакино это не встревожило, так как всю вторую половину дня он не получал сообщений о крупных вражеских соединениях. Поэтому он решил, что данное сообщение может относиться к эскадре Придхэм-Уиппела или группе эсминцев, намеревающейся атаковать его ночью.

Получив сообщение, что крейсер «Пола» получил попадание и потерял ход, Иакино был сильно огорчен. В 20.18 он приказал вице-адмиралу Каттанео повернуть назад с 1-й дивизией крейсеров и двигаться на помощь «Поле». В свете последовавших событий Иакино немного рассказывает о причинах, побудивших его отдать такой приказ. Точное объяснение еще более необходимо, так как в ответ Каттанео предложил послать на помощь поврежденному крейсеру только 2 эсминца. Однако Иакино считал, что ситуация требует присутствия адмирала, который лучше сможет оценить степень повреждений, время, необходимое для ремонта, и принять решение. Он был убежден, что сохраняется вероятность атаки легких сил — крейсеров или эсминцев, а может быть, даже и подводных лодок.

Итальянский командующий тщательно обдумал контрпредложение Каттанео, но оставил в силе свой первоначальный приказ. 1-я дивизия крейсеров вместе с 4 эсминцами типа «Альфиери» была отправлена на помощь «Поле». Он подтвердил это сигналом в 20.38. Приказ начали исполнять в 21.00. Иакино сообщил Супермарине о своем приказе 1-й дивизии крейсеров и о намерении следовать с «Витторио Венето», 3-й дивизией крейсеров в Таранто со скоростью 19 узлов. Через 10 минут он приказал всему соединению повернуть на курс 323° и направиться прямо на мыс Колонне. Этот поворот на 23° к северу незадолго до 21.00 вместе с неожиданным увеличением скорости до 19 узлов после наступления темноты сделали бесплодными все поиски британских крейсеров и эсминцев.

Вскоре после 21.00 Иакино увидел темные силуэты «Зары» и «Фиуме», ложащихся на обратный курс. За ними в кильватерной колонне следовали 4 эсминца 9-й флотилии. Каттанео приказал взять курс на юго-восток и держать скорость 16 узлов, игнорируя то, что он двигался навстречу британским линкорам, которые теперь находились чуть дальше, чем в 50 милях. Он также игнорировал то, что бдительное око британского радара обшаривало горизонт.

Иакино писал: «Мне никогда не приходило в голову, что мы совсем недалеко он британского флота. Я думал, что британские крейсера повернули назад, оставив только 2 эсминца преследовать нас».

На «Формидебле» было сравнительно спокойно, пока мы шли на северо-запад в кильватерной колонне с максимальной скоростью, какую могли развить линкоры. Для нас это были пустяки. Мы теперь находились далеко к западу от Крита. Самой близкой точкой суши был мыс Матапан в 80 милях к северо-востоку от нас. Было новолуние, и дымка скрывала звезды. После дневной суматохи, тряски высокой скорости, шума полетов, рева авиационных моторов, жужжания финишеров и общего возбуждения первых фаз битвы, на борту воцарилась непривычная тишина.