— Ничего не хочешь мне рассказать? — спросила у него, перестав воевать с шубой.

— А ты мне? — спросил Витторн и, как заправский фокусник, достал из ниоткуда многострадальный блокнот.

«Вот и расплата пришла».

— Хартрай хоть жив? — устало спросила я, присаживаясь в кресло.

Разговор явно предстоял длинный и тяжелый. Да и спешить теперь и бежать куда-то бессмысленно.

— Я не убийца и не дурак, чтобы убивать или калечить правителя другого государства. Дипломатия. Император мне за это точно спасибо не скажет. Нет, Хартрай отдал мне его добровольно.

— Неужели? Надо же, какой послушный. А мне отказался, — горько улыбнулась я, потирая виски.

Отходняк от перенапряжения не заставил себя долго ждать.

Заломило виски, усталость навалилась на плечи, а еще захотелось выпить.

Что-нибудь покрепче.

Никогда не увлекалась спиртным, а тут что-то захотелось. В конце концов, не каждый день я в течение пятнадцати минут перехожу в разряд «почти жена» и обратно.

— Может, ты его плохо просила?

— Сомневаюсь, что причина только в этом.

— Возможно, подробности мне неизвестны. С Хартраем провел небольшую беседу Горлан, — добавил мужчина.

— Он тоже здесь? — не особо удивилась я.

— Твое появление и последующий арест запустили цепочку и привели к неожиданным последствиям.

— Это каким же? — изучая выжженную стену, спросила у него.

— Очередной переворот. Он и так должен был произойти, но несколько позже. А тут пришлось ускориться, да и моё вмешательство помогло.

— Извини, — пробормотала я, чувствуя себя еще более виноватой.

Никогда не думала, что могу стать причиной для государственного переворота.

— Знаешь, — Витторн сел напротив, — я знал, что от тебя можно всего ожидать, но не думал, что настолько. Значит, Видящая?

Мужчина злым или обиженным не выглядел. Скорее уставшим.

«Еще бы. Свалилась ему на голову бедовая попаданка. Молчит, ничего не рассказывает и постоянно вляпывается в неприятности. Тут кто угодно устанет».

— Мне надо было тебе сказать.

— Надо было, — кивнул он и вновь взглянул на блокнот. — Интересные рисунки.

«Значит, свой портрет он видел…»

— Я и дома любила рисовать. Всюду таскала с собой блокнот с карандашами для небольших скетчей. Но здесь… сама не знаю, как так получилось…

— Ожившие рисунки… Я так понимаю, и руны тоже. Вот для чего тебе нужна была та книга.

— Да, — кивнула я. — Послушай, я не собиралась себя выдавать. Но сила плохо поддается дрессировке. Иногда желание рисовать становится невыносимым. Мне так хотелось изобразить Горлана. Кроме того, я думала, что была в комнате одна…

— Да, с Горланом вышло интересно, — усмехнулся Витторн. — Так уж получилось, что он был одним из наследников предыдущего правителя, к власти никогда не стремился, несмотря на все уговоры. Именно поэтому переворот все откладывался. Заговорщики никак не могли уговорить Ирма принять власть.

Я вспомнила ту пару в кафе. Видимо, они вновь пытались уговорить рыжего оборота — и не получилось. Пока я не вмешалась со своим даром.

— Твой рисунок наделал много шума.

— Хм…

— Горлану пришлось смириться. Но не скажу, что он очень этому рад, но против Видящей не пойдет.

— И это все вам удалось провернуть за пятнадцать минут?

В моем представлении госпереворот занимал намного больше времени. Хотя бы пару дней.

— Чуть меньше, — пожал плечами Витторн. — Хартрай решил, что дворец — непреступная крепость, в которой ему ничего не угрожает… Он ошибся. Никогда нельзя расслабляться, Агния. И чужое трогать тоже не надо.

— Чужое? — переспросила я.

— Не люблю, когда трогают то, что…

«…принадлежит мне?..»

Именно эта фраза повисла между нами, увеличивая и без того сильное напряжение.

Я вся подобралась, готовая возразить, поспорить и даже немного разозлиться.

«Я же не вещь. И уж точно не принадлежу ему!»

Витторн тут же уловил мое настроение. Всё-таки психолог из него получился бы отличный

— …находится под моей защитой, — закончил он свою фразу.

Я подозрительно на него взглянула, но ничего не сказала.

— Хартрай никогда не пользовался особой популярностью, и последователей у него было не так много. Он у власти находился лишь потому, что Ирм к ней не рвался. Твой рисунок его страшно разозлил и испугал.

— И поэтому он решил, что брак со мной — это наилучший вариант?

— Ты даже не представляешь, на что способна Видящая. Ожившие рисунки — это лишь начало. Через год или два ты будешь видеть любого насквозь. Что он скрывает, говорит правду или ложь…

— Не буду, — твердо произнесла я. — Ничего этого не будет. Скоро новогодний бал, после которого я вернусь домой.

— Да, конечно, — покорно согласился Витторн и поднялся. — Как я мог забыть. Пойдем, нам пора.

— Куда?

— Для начала попрощаться с Горланом. А потом нас ждет портал и твои родители.

— Отлично. А то я как-то устала от приключений.

Витторн подал мне руку, помогая пройти мимо обломков, которые остались после огненной вспышки.

— Я смотрю, ты уже вовсю пользуешься даром Агнелики, — заметил мужчина, ведя меня по длинному коридору.

— Пытаюсь. А Хартрай никому не расскажет о том, что я не княжна?

— Не расскажет, — пообещал фокр, продолжая держать меня за руку. — Кстати, ты была не права.

— В чем на этот раз? — вздохнула я.

— Я видел тебя, Агния. Тебя настоящую. На рисунке. И ты красивее Агнелики.

Я красивее Агнелики? Что за глупость? Это же неправда. Агнелика — она вся такая воздушная, невероятная. У неё более правильные черты лица, фарфоровая кожа без изъяна, идеальная фигура. Волосы красивого лилового оттенка, такие мягкие, послушные.

Она лучше меня.

И я это точно знаю, но…

Почему же от этих слов улыбка, такая легкая и едва уловимая, сама расцвела на губах? Почему настроение сразу улучшилось и я перестала хмуриться? Почему сердце часто-часто застучало в груди, даря непонятную легкость и воздушность? А я не шла рядом с фокром, а почти летела.

«Брось дурить, Агния!»

Но не получалось. Опускаться на землю совсем не хотелось.

«Витторн сказал, что я красивее. Именно я! Настоящая я — красивая!»

И улыбка отказывалась покидать моё лицо, продолжая ярко сиять.