И была группировка сторонников Тухачевского. Их было гораздо больше. И более 4000 арестованных по делу Тухачевского, и 200 расстрелянных (из 1600 человек) высших и старших офицеров говорят сами за себя.

А сколько осталось в РККА сочувствующих? И ведь, кроме армейских генералов, в эту группу сторонников «:превентивных» ударов и встречных атак входили и генералы-замполиты.

У этой компании хватало сторонников и в ЦК и в Политбюро. Дело было не только в военной безграмотности, приведших к гибели армии летом 41-го. Но кто-то наверняка давал команды и на откровенное предательство? Ведь не само по себе сливалось топливо и снималось вооружение с самолетов в некоторых частях после получения команды на приведение этих частей в повышенную боевую готовность?

И таких фактов откровенного предательства читатель может сегодня найти и сам множество, в Интернете выложены сотни книг мемуарной литературы — надо только не полениться ее перелопатить. И те же «резуны» пытаясь доказать, что СССР готовил «агрессию», приводят факты именно предательства, а не разгильдяйства, которые списывать на некую мифическую расхлябанность и безалаберность уже не получается.

По трагедии 1941 года должно быть сделано наконец четкое объяснение и названы конкретные виновные, а списывать все на некие «просчеты политического руководства» СССР (Сталина) сегодня вряд ли получится.

Чем больше будет вылезать наружу фактов и документов о начале войны, чем больше станет известно о роли конкретных командиров и начальников в разгроме и гибели РККА в 41-м, тем больше появится соблазна у деятелей типа Резуна в очередной раз облить грязью нашу историю. Сегодня к этому процессу с радостью подключатся прочие Сванидзы, в объективном порыве бросившившиеся сочинять свои исторические хроники. Этим гражданам только дай команду «фас», и они тут же вцепятся в глотку любому историческому персонажу тех лет.

Уже сегодня Жукова кличут и «мясником», и негодяем, заваливавшим немецкие позиции трупами наших солдат. Это Жуков (почему не Сталин?) погнал Красную армию в германские города на убой. Надо было просто окружать немцев в городах, в них не входить, а там они сами бы и сдавались, от грусти, наверное. Но как-то не любят вспоминать о том, что в окруженной Праге немецкие войска воевали уже после того, как капитулировала Германия. И еще меньше стараются называть дату окончательного разгрома Курляндской группировки. А ведь она сражалась в окружении в апреле-мае 1945 года. И происходило это на территории Прибалтики, в Латвии и Литве.

Но одно дело держать окруженной в тылу у себя группировку врага типа Курляндской, с которой можно было и не торопиться, другое — валандаться с Берлином, дожидаясь, пока союзники СССР что-нибудь предпримут с сепаратными переговорами с нацистами. И начнут вместе с немцами против Красной армии какую-нибудь свою операцию «Ренкин» или «Немыслимое».

Другой вопрос, что организация взятия Берлина, уже окруженного нашими войсками и попадающего в советскую зону оккупации, была проведена странно. Напрасная гибель тысяч солдат ради удовлетворения полководческих амбиций командующих фронтами ради того, чтобы войти в историю, конечно же, требует своего тщательного разбирательства.

Одно дело — гибель людей, когда это приведет (должна привести) к победе в конкретной операции, как, например, бесконечные бои в 1942 году на Московском направлении, под Ржевом, ради победы под Сталинградом. И другое дело — гонка генералов в Берлинской операции.

Хотя надо отдать должное Жукову в организации наступления на Зееловские высоты, когда пехоту и танки погнали на штурм по приказу маршала после получасовой артподготовки (первоначально Жуков собирался ограничиться 20 минутами артиллерийского огня по мощной обороне немцев), что с военной точки зрения было вполне оправдано. И гениально.

Ведь немцы не ожидали скорого штурма и собирались отсидеться в укреплениях или отойти в город. А Жуков на их плечах ворвался в Берлин, в котором оборону держали фольксштурмовцы и прочие мобилизованные части.

Потом для зрителя-читателя придумали дурацкую историю про зенитные прожектора, которые в наступлении на укрепленные позиции гораздо полезнее тяжелых снарядов. Но бои за Зееловские высоты выполнили главную задачу — не позволили основной массе немецких войск отступить в Берлин и облегчили бои в городских кварталах.

Георгий Константинович не больше мясник, чем любой другой военачальник Красной армии в этой войне (других у нас и не было, разве что К.К. Рокоссовский?). И Жуков не больший губитель солдатских душ, чем Манштейн.

Как бы ни писали Соколовы, Солонины и прочие Резуны, наши армейские потери вполне равноценны немецким. И немцы, бывало, тупо гнали своих солдат в атаки, сбрасывали бомбы на свои позиции, если нарывались на наши истребители, могли вести огонь по своим солдатам из-за несогласованности. Но только у них хватает совести по отношению к своим солдатам не устраивать пляски на костях погибших, поливая ненужной грязью своих генералов. Сказать правду о конкретных героях надо обязательно, но нельзя устраивать из этого шоу.

Молотов, лично зная и Жукова, и прочих военачальников, так отозвался о Георгии Константиновиче и некоторых из них: «Жуков — горлопан. Но я убедился в его способностях уже в конце войны , Сталин пригласил Василевского и спросил, сколько потребуется времени для взятия Кенигсберга? «Две-три недели», — ответил Василевский. Потом был вызван Жуков, который дал реальную картину предстоящего штурма и сказал, что это очень непростое дело, которое потребует два-три месяца. Так и вышло…

Рокоссовский менее тверд и настойчив. Маршал Шапошников — хороший человек. Сталин хорошо к нему относился. Он из царских офицеров… Но он к политике и не рвался. В своем деле был силен . И у Жукова в политике ничего бы не вышло, хоть он и рвался . Василевского я очень хорошо знаю. Очень хороший военный генштабист. А как командующий — Жуков в первой тройке . Жуков, безусловно, Рокоссовский войдет. Кто третий, надо подумать…»

Жуков был вполне нормальным командиром, он мог заставить других поднять в атаку и командовать. Но думать не очень умел. Не полководец он был и в смысле разработки операций, хоть и показывают его на старой хронике возле военных карт. И в «Освобождении» актер М. Ульянов его изображает рядом с картами, мучительно размышляющим над тем, как бы поумнее немцев победить. Но думать он не умел. Ведь не каждый генштабист способен водить полки в атаку.

Но есть еще одна армейская закономерность. Генералы мирного времени воевать почти никогда не умеют. И наоборот. Вояки в мирной жизни быстро прогорают от рутины мирных будней и чаще уходят из армии сами, если их не выживают. Но, с другой стороны, в лето 41 — го шла ротация мирных генералов на боевых, а в 42-м кто мешал генералам поумнеть? Сталин, наверное?

После Сталинграда таких позорных поражений в армии больше не было, и это были те же самые генералы. Но и перед войной, в западных округах стояли генералы, которые были Героями Советского Союза через одного. Кто в Финскую, кто в Испании отметился. Это все ерунда, что немцы имели больший опыт современной войны. Но даже если опыта нашим не хватало, то кто им мешал изучать опыт боевых действий во Франции и Польше? Опять Сталин? Жуков и Тимошенко писали резолюции на документах таких анализов — нам это не нужно.