– Помощник депутата… – прочитала женщина в предъявленном ей удостоверении. – Значит, вы к Неверову?

– Совершенно верно. К Евгению Аркадьевичу, – продемонстрировал Шон знание имени и отчества заводского начальника.

– Подождите немного. – Сотрудница бюро пропусков кокетливо улыбнулась и сняла трубку, чтобы позвонить в приемную главного инженера.

Процедура получения пропуска, позволяющего пройти на оборонное предприятие, достаточно сложна. Инспектор бюро пропусков не имела права выписать пропуск без специального указания руководителя режимной службы. Но сейчас перед ней стоял не какой-нибудь командированный со смежного предприятия, а специальный эксперт Государственной думы, к тому же лично знакомый с главным инженером и, наконец, просто обаятельный мужчина. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы женщина сама позвонила в приемную главного инженера, не поставив в известность режимную службу. Секретарша главного инженера, узнав, кто и по какому вопросу звонит ее шефу, быстро соединила инспектора бюро пропусков с Неверовым.

– Эксперт Государственной думы? – уточнил Неверов у сотрудницы бюро пропусков. – Да, мы его как раз ожидаем. Пожалуйста, выпишите ему пропуск и объясните, как пройти… Нет, объяснять не нужно, – тут же поправился он. – Я сейчас сам спущусь.

Получив конкретные указания главного инженера, инспектор бюро пропусков тем более не стала звонить в службу режима, а без долгих колебаний выписала помощнику председателя думского комитета по экологии временный пропуск. Вскоре появился и сам главный инженер.

– Здравствуйте. – Он протянул руку Шону. – Простите, но я хотел бы увидеть депутатское поручение и согласованное в министерстве разрешение на осмотр. – Неверов вопросительно взглянул на посетителя.

– Не беспокойтесь, мой визит согласован во всех инстанциях, – успокаивающе ответил Шон.

Он даже расстегнул «молнию» на папке и продемонстрировал Неверову лежащие в ней документы, однако так и не отдал их в руки главному инженеру.

– Здесь слишком темно. – Шон указал на висящие под потолком бюро пропусков тусклые светильники и снова застегнул свою папку. – Давайте поднимемся в ваш кабинет, и я передам вам свое направление.

– Что ж, пойдемте, – не очень уверенно ответил Неверов, однако двинулся к проходной.

Шон двинулся следом. Вахтер на проходной лишь мельком взглянул на его пропуск. Человек, входящий в заводоуправление вместе с главным инженером, в принципе не мог вызвать у вахтера подозрение. В присутствии гостя Неверов чувствовал себя скованно и поэтому молчал. Шон тоже не докучал главному инженеру вопросами. Они молча поднялись на лифте на пятый этаж, молча прошли по коридору. Лишь войдя в собственную приемную, Неверов произнес единственную фразу, адресованную секретарше:

– Я буду занят. Меня ни с кем не соединять.

Шон незаметно улыбнулся в ответ. Последнее распоряжение главного инженера оказалось весьма кстати.

Оказавшись в собственном кабинете, Неверов отнюдь не обрел уверенности. Он чувствовал на себе пристальный взгляд посетителя. Этот взгляд раздражал и пугал его одновременно. Неверов подошел к своему столу. Лишь для того, чтобы занять руки, поправил авторучки в стоящем на столе письменном приборе. Посетитель молчал, пауза затягивалась. Неверов понял, что должен что-то сказать. Он повернулся к эксперту и спросил:

– Вы собирались показать мне свои сопроводительные документы?

Фраза прозвучала резко, и Неверов тут же упрекнул себя за грубость. Но посетитель, похоже, и не думал обижаться. Он вполне дружелюбно улыбнулся, снова раскрыл свою папку и, вынув из нее увесистую пачку документов, направился к столу главного инженера…

Шон положил пачку на стол и, когда Неверов наклонился вперед, чтобы взять документы, молниеносно выбросил вперед левую руку. Крепкая ладонь расплющила Неверову губы, намертво зажав ему рот, а большой и указательный пальцы тисками сжали ноздри. Неверов в ужасе дернулся назад, но это ни к чему не привело. В одно мгновение главный инженер Арзамасского механосборочного завода лишился возможности не только позвать на помощь, но даже сделать вдох. Шон не обращал ни малейшего внимания на его судорожные движения. Свободной правой рукой он извлек из папки лежавший под бумагами, заранее наполненный одноразовый шприц, сдернул зубами с иглы предохранительный колпачок и воткнул ее острие в шею Неверова, точно во вздувшуюся от напряжения вену. Как только поршень вытолкнул в вену четыре кубика «сыворотки правды», Шон освободил Неверову нос, дав тому возможность дышать. Евгений Аркадьевич судорожно втянул воздух. Его сердце учащенно билось, разгоняя по кровеносной системе мощную дозу психотропного состава. И хотя теперь Неверов уже вполне мог сопротивляться, он больше не делал таких попыток. Неожиданно Евгений Аркадьевич понял, что если сейчас сделает какое-нибудь резкое движение, то обязательно упадет. И одновременно в нем пробудилась безграничная признательность к человеку, который стоял рядом и поддерживал его, не позволяя рухнуть на пол.

По расширившимся зрачкам главного инженера Шон понял, что действие «сыворотки правды» уже началось. Обычная доза начинает действовать через пятнадцать-двадцать секунд. Но в шприце была двойная доза, поэтому препарат подействовал практически мгновенно. Правда, двойная доза может привести к необратимым изменениям в центральной нервной системе и превратить подопытного в законченного психа, но именно это соображение не имело для Шона ровно никакого значения. Убийца все равно не собирался оставлять главного инженера в живых.

– Сейчас ты сделаешь то, что я тебе скажу, – объявил Шон и сильно сжал руку главного инженера чуть выше локтя.

Неверов поморщился от боли, но тем не менее понятливо кивнул.

– Всякий раз, когда я буду сжимать твою руку, тебе придется отвечать, – произнес Шон. – Отвечай, тебе понятно?

Пальцы вновь стиснули локоть Неверова, и тот послушно произнес:

– Понятно.

– Когда привезут боеголовки? – задал новый вопрос Шон и снова сжал Неверову локоть.

– В одиннадцать, – механическим голосом ответил главный инженер.

Убийца удовлетворенно улыбнулся. Судя по ответу главного инженера, никаких изменений в действующем плане не предвиделось.

– Ты должен лично наблюдать за получением боеголовок, – действуя подобно гипнотизеру, Шон давал Неверову конкретную психологическую установку. – Позвони в гараж и закажи машину.

Приказу сопутствовало очередное нажатие на локоть. Главный инженер послушно снял трубку.

Выслушав распоряжение Неверова, Шон остался вполне доволен. Неверов говорил медленно и совершенно безэмоционально, но он понятно сформулировал свой приказ. Все шло как надо – работники завода, даже заметив, что начальник говорит чуточку странновато, все равно будут подчиняться ему.

Прежде чем выйти из кабинета, Шон засунул обратно в папку пачку бумаг, которыми отвлекал внимание Неверова, а использованный шприц зашвырнул на книжный шкаф, возвышающийся почти до самого потолка. Избавившись от шприца, убийца быстро осмотрел кабинет, проверяя, не оставил ли где-нибудь случайно своих вещей. Заметив на столе трубку мобильного телефона, Шон взял ее в руки, отключил и убрал в нижний ящик. После этого он снял с пояса собственный мобильный телефон и перевесил его на пояс Неверова. Тот пребывал в состоянии, близком к прострации, поэтому к действиям Шона остался совершенно безучастным.