– Та-ак… Слышь, клоун, я ж тебя сейчас на британский флаг порву.

– Ключи. И тогда тебе не будет больно.

Не, ну пипец! От такой наглости челюсть Пифа вновь чуть не отвисла. В принципе, махать руками не надо. И узкое пространство лифта тут ни при чём. Достаточно быстрого и незаметного удара пальцами в кадык. Тем более, если человек сам напрашивается. Пиф так и поступил. Сейчас он пробьёт кадык и отправит клоуна-идиота в этом же лифте на первый этаж. А самому надо шмотки собирать и в аэропорт… Только произошло что-то странное. Каким-то непостижимым образом клоун умудрился перехватить руку Пифа уже прямо у собственного горла. Пиф ещё пребывал в озадаченном недоумении, когда попытался высвободиться и понял, что удерживающая его рука будто сделана из стали. И мгновением позже его большой палец оказался перехваченным на «болевой», и его стали давить вниз.

– Ключи, – голос был спокойным, холодным. А боль невыносимой.

– В кармане, – автоматически прохрипел Пиф. – Отпусти, баран!

А потом клоун так и поступил. Он отпустил его, чуть приблизившись, и Макс ощутил жалящий укол в область шеи. Как будто его укусила оса. И узкое пространство лифта вместе со скрипами и запахом кошек задрожало и стало расплываться куда-то, пока Пифа не приняли объятья невесомой тишины.

Пиф открыл глаза. Перед ними всё ещё плыло. Да он и сам плавал в чём-то, надо сказать, приятном. Быстро зажмурился и чуть куда-то не улетел вслед за своей головой. Всё-таки открыл глаза. Человек, сидевший перед ним, куда-то отъехал и снова приехал. Пиф попытался сфокусироваться. Но очертания предметов пока не желали совмещаться, вдобавок всё было размытым. Да только Пиф не испытывал никаких тревог по этому поводу. Всё было норм!

– Я сейчас скажу тебе только два слова, – сообщил человек напротив, – и от того, что ты ответишь, зависит очень многое. Готов?

Пфф… Конечно, он готов! Всё отлично. Всё-таки Макс чуть свесил голову, улыбнулся, потом откинулся назад и кивнул. Человек напротив подождал, видимо, пока он полностью сфокусируется в глазах Пифа, и произнёс:

– Писатель Форель.

Макс глубокомысленно скривил губы – а чего, собственно, такое? И снова улыбнулся. С краешка губ у него выступила капля слюны. А чего Форель-то? А это, кстати, не он ли сам напротив? Похож! Да… Приятный такой, одет по моде. Норм парень. Чем он его таким ширнул-то?! Классная штука. И жизнь – классная штука.

– Ну да, Форель, – сказал Пиф. – Ты, что ли? – он хитровато улыбнулся и подмигнул собеседнику. – Всё норм, чувак!

Сидевший напротив норм-парень по-прежнему молчал.

Пиф что-то вспомнил про писателя Форель. И-и? Он ничего никому не сказал, в чём дело-то?! Тряхнул головой. Этот, напротив, снова попытался куда-то уплыть. Наконец зрение прояснилось. И помимо того, что жизнь – классная штука и что его ширнули каким-то бомбическим кайфом, Пиф сделал ещё одно открытие От синяка-отца у него остался участок с домиком. Семейная фазенда. Далековато, если честно, да и место не престижное. В гробу он её видал! Так, если побухать с друзьями, да и то только летом. Пиф попытался оглядеться и что-то вспомнить. Похоже, он находился на собственной даче. Как он здесь оказался? Его, что, привезли насильно?

«Э-э, ты чё, чувак, тут колотун! Ваще-то, это летний домик. Рыбалочка тут ничего, правда…» – захотел пояснить Пиф, но лишь хмыкнул. Довольно нелепое заявление, чувак и так в курсе.

Пиф внимательно посмотрел на сидящего перед ним человека. И чего-то вспомнил. Его улыбка начала увядать. Похоже, не всё было норм.

– …Слушай сюда, – говорил Сухов. – Ольга даже не свидетель. Это просто любезность с их стороны. Егорыч через свои связи договорился.

– Да уже ясно всё, – отозвалась Ванга.

– Тебя, кстати, просил не брать! Еле уболтал.

– Спасибо, Сухов, спасибо, дружище, – иронично поблагодарила она.

– Ну-ну, – Сухов кивнул. – Орлов, он, вообще-то, с понимание относится. Государственник. И фонд у него там, поддерживает спецподразделения, семьи особенно, кто без кормильца остался… так что вот. Но эта история ни коим боком не должна коснуться его или его жены.

– Да, конечно… Пару лет назад, кстати, твой государственник не являлся даже по повестке в суд в качестве свидетеля по им же самим инициированному делу.

– Он не мой, – сказал Сухов.

– Джеавю, – усмехнулась Ванга.

– Чего?

– Про немого у вас с Форелью разговорчик состоялся.

– Не являлся, было такое, – подтвердил Сухов. – Что ж поделать, мы направляемся к очень занятому человеку. Поэтому без фокусов, пожалуйста.

Они стояли и ждали, когда подъедет посланная за ними машина. По небу бежали тучки, погода хмурилась впервые за этот чудесный апрель. Да только он заканчивался.

– Всё равно дикость какая-то, – Ванга скривилась. – Средневековье! Запереть человека. А чего Форель?

– Расстроен. Собирается с ним поговорить. Иногда как наивный ребёнок.

– Ну, вы же вчера пиво пили, – с наигранным уважением отметила Ванга. – Наивный?

– Спросил, не прокатит ли незаконное удержание?

– А ты?

– В собственном дому с собственным мужем?

– Сухов, мужья иногда незаконно удерживают своих жён.

– Не кипятись! Лидер феминистской революции, – усмехнулся Сухов. – Только если от неё будет заявление.

– Так как же оно будет-то? Удобная ловушка, – фыркнула Ванга.

– Хотя Форель сам заявил, что она никогда так не подставит мужа. С заявлением, – пояснил Сухов. – Тем более… он могущественный человек, но сейчас какие-то проблемы, не совсем в фаворе… Форель вчера сказал, что за это ценит её ещё больше.

– Смотрю, в рыцарский клуб прямо вчера играли? – развеселилась Ванга; потом, подумав, сказала: – А вот если от кого из ближайших родственников заявление… А-а? Отец, мать…

– Родители у неё умерли, отец – ещё когда была совсем ребёнком.

Ванга дёрнула головой. Совсем незаметно. Сухов подумал, что Ванга тоже росла без отца.

– Ну, хорошо, – она развивала свою мысль. – Братья и сёстры, дядья и тётушки, кто-то ведь должен быть?!

– Ольга не общается со своей семьёй. Там какая-то сложная история.

– Как?!

– Так. Порвала с родными ещё в юности. Она не желает обсуждать своих близких даже с Форелью. Он и сам вчера дал понять, что вопрос деликатный. Поэтому и спросил, может, от него будет заявление, мол, они деловые партнёры всё-таки, самый разгар выставки.

– Сколько же вы вчера выпили! – восхитилась Ванга. – Деловые, значит… Да, он забавный, конечно.

– Не особо и выпили.

– Да-а, фигня… Скрытная, значит, у нас Ольга.

– Кто б говорил! – удивился Сухов.