Энди вздохнула.

– Разве тебе не захотелось бы знать, завяжись у Бодхи интрижка? Ты моя подруга, я бы без колебаний сказала тебе.

– Да, но ключевое слово тут «подруга». Алекс тебе не друг, он твой бывший, и как обстоят дела у него в спальне, не твоего ума дело.

– Слушай, ну с тобой просто со смеху умереть!

– Извини, говорю как есть.

Энди из вежливости спросила о Бодхи, Медвежонке и Скае и быстро попрощалась. Эмили по сотовому не отвечала, поэтому Энди набрала Майлса, зная, что он сейчас едет вместе с женой в Чикаго на встречу с потенциальным рекламодателем, а когда Эмили отправится домой, он полетит в Лос-Анджелес.

Майлс ответил на втором звонке.

– Привет, Майлс. Извини, что беспокою, но я не могу найти Эмили. Не подскажешь, где она?

– Рядом со мной. Говорит, что она тебя избегает. Мы сейчас выбираем машину напрокат.

– Что, такой плохой перелет?

– Я только передаю тебе ее слова.

– Тогда скажи ей, что новая подружка Алекса ходит в мою группу молодых мам и спит со своим студентом, который годится ей в младшие братья.

Энди слушала, как Майлс повторяет услышанное Эмили. Естественно, подруга не выдержала и тут же схватила телефон. Несмотря на разногласия по поводу «Элиас-Кларк», Эмили не могла упустить свежую сплетню.

– Объяснись, пожалуйста. Ты не говорила, что у него ребенок. А это, с учетом твоей одержимости Алексом, подозрительное утаивание информации.

Энди не знала, чему сначала возмутиться: самому обвинению или тому, что оно сделано в присутствии Майлса.

– Майлс тебя слышит?

– Нет, я отошла. Говори по делу.

– Ребенка у него нет. Его подружку зовут Софи, совершенно случайно она очень красива. Ребенок есть у ее брата, прелестная крошка по имени Лола. Так как невестка работает по двенадцать часов в сутки, в группу Лолу возит Софи. Мне кажется, она думала, это будут скорее игровые занятия, а не аутотренинг молодых мам, но все равно зачастила…

– Понятно. А откуда ты знаешь, что она спит со студентом?

– Она и сказала. Черт, да она всем об этом рассказывает! Она настаивает, что спать они как раз не спят, но у них уже давно имеет место смелый…

– То есть ты хочешь сказать, что знаешь об этом лично от нее, а при Алексе смолчала как рыба?

– Да.

– А почему, собственно?

– Что – почему?

– Тебе не кажется, что это важная информация, которая очень пригодится заинтересованному лицу?

– Кажется. Но еще мне кажется, что это не мое дело.

– Не твое дело? – закричала Эмили. – Бога ради, прекрати быть благонравной барышней и набери его номер!

– Ну, не знаю. Ты правда думаешь…

– Да. Все, я кладу трубку, мне еще предстоят два часа за рулем после третьего за неделю перелета. Я готова кого-нибудь придушить.

– Держи меня в курсе дел, – сказала Энди, но Эмили уже отсоединилась.

Энди попросила стакан воды со льдом и уставилась в пространство. Неужели все-таки позвонить и сказать? И к чему это приведет? Алекс будет шокирован, уязвлен, унижен. Почему именно она должна сообщать такую новость? А вдруг это для него не новость? Кто сказал, что он не в курсе, не обнаружил уже сам эту мерзкую интрижку или не выслушал слезное признание Софи? Или еще хуже, может, у них свободные отношения, и хотя Софи терзается чувством вины, поступая по-своему, она действует в рамках договоренности? Тогда Энди окажется в роли навязчивой, всюду сующей нос бывшей подружки, и все шаги к возобновлению общения и, возможно, даже дружбы сойдут на нет, и теперь уже навсегда?

Хотя это казалось абсолютно неправильным и непорядочным, Энди решила ничего не говорить. В умении молчать она постепенно становилась настоящим асом.

Макс поставил перед Энди кофе и вернулся к кофеварке сделать порцию и для себя.

Энди отодвинула кофе и застонала.

– Может, тебе чаю?

– Не надо. Горло ужасно болит.

– Врач же вроде сказал, это суточный грипп?

Энди кивнула:

– Да, но Клем мучилась полных три дня, а я уже четвертый. Что-то я не верю этому врачу.

Макс поцеловал жену в макушку, как щенка, и сочувственно прищелкнул языком.

– Бедняжка, ты просто горишь. Еще не пора принимать тайленол?

Энди стерла капельку пота с верхней губы.

– Нет, только через час, – прохрипела она. – Надо заново наговорить вступление на автоответчик на домашнем и на сотовом. Слышишь, какой у меня стал сексуальный голос?

– Судя по голосу, у тебя как минимум чума, – сказал Макс, заталкивая бумаги в свой портфель. – Что еще для тебя сделать, пока я не ушел?

Энди поплотнее закуталась в банный халат, но тут же вновь распустила пояс.

– Ничего не нужно, скоро Айла придет. – Она через силу проглотила слюну и вздрогнула от боли. – Мне обязательно надо в офис. Эмили вчера трижды звонила якобы справиться о моем здоровье, но я знаю – она хочет поговорить об «Элиас-Кларк». Завтра за обедом мы примем окончательное решение.

После ужина у Миранды Эмили и Энди словно поняли, что им не прийти к согласию, и сошлись лоб в лоб, выжидая, кто дрогнет первым.

И Энди знала, на чьей стороне ее муж.

Макс бросил заталкивать бумаги в портфель и повернулся к ней.

– В офис тебе, конечно, ехать нельзя, ты не в форме, но я понимаю, почему она хочет об этом поговорить.

Что-то в его голосе заставило Энди поднять глаза. Много недель Макс иезуитски-тонко выспрашивал о сделке, а в последнее время его интерес к ней стал очевиден. Никогда раньше он не уделял столько внимания работе жены. После ужина у Миранды Макс уже откровенно давал понять, что Энди ведет себя как дура. Конечно, так он не говорил, но его любимым словечком стало «близорукая».

Энди промолчала. Ей хотелось спросить мужа, насколько его энтузиазм насчет продажи журнала связан с «Харрисон медиа», но она понимала, что этот разговор ни к чему не приведет.

– Это же большая честь, такое предложение. Не говоря уже о стопроцентно заслуженной высокой цене.

– Ты это уже говорил.

Тысячу раз.

– Я считаю, такая возможность бывает раз в жизни, – сказал Макс, не сводя глаз с Энди.

Она развернула леденец и сунула в рот.

– Хм. И где я слышала это раньше?

Видимо, по ее тону Макс понял, что разговор окончен. Он поцеловал Клементину, сказал Энди, что любит ее, и ушел. Энди окатило новой волной жара. Не желая оставлять малышку одну на высоком детском стуле, но чувствуя слишком сильное головокружение, чтобы брать Клем на руки, Энди тяжело села на пол рядом с дочкой. Когда через пару минут пришла Айла, Энди едва не бросилась к ней с распростертыми объятиями: теперь она могла пойти в спальню, надеть чистую пижаму и забыться в лихорадочном глубоком сне. Разбудил ее лай Стэнли у входной двери.