Наконец что-то прояснилось. С трех сторон меня окружали засеянные поля. На севере возвышался холм с незасеянной верхушкой, обозначенной на карте как «Высота 1339». Полдюжины крестообразных домиков, окруженных разноцветными грядками, были разбросаны вдоль склона. Дорога, выложенная плитами, вела к длинному металлическому ангару. Из ангара выезжали контейнеры и сами грузились во флаер. Не было видно ни людей, ни роботов. Я связался с Луизой.

– Вы скоро? – спросила она.

Я описал ей ангар и назвал координаты – их сообщил мне топометр, встроенный в скафандр.

– И куда дальше? – поинтересовался я.

– Посмотрите на северо-восток.

– Посмотрел.

– Ундикву видите?

Я тихо взвыл.

– Ундиква невидима для инопланетников!

– Хорошо, не нервничайте так, – сказала она. – Если вам удобнее ориентироваться по координатам, то подождите минуту, я отыщу топометр. Где-то он был…

Мы вместе научились пользоваться ее топометром. Но сначала десять минут ждали, пока не зарядится аккумулятор. Оказалось, что топать мне с километр – сначала через поле, потом – в гору. Ундиква – это овощ, объяснила она и пожалела инопланетников за то, что им никогда не увидеть настоящей ундиквы.

– Она с ярко-синими цветами и растет на склоне, но для вас это уже не имеет значения, – заключила Луиза.

Пошатываясь от усталости, я ковылял меж аккуратных грядок. Воткнутые в землю таблички сообщали название растения и дату высадки. Возле грядки с ундиквой, высаженной в конце марта, меня встретила стройная молодая женщина в джинсовом комбинезоне без рукавов, высоких сапогах и перчатках-крагах, перепачканных землей. У нее было загорелое лицо, загорелыми казались даже губы. Волосы, когда-то каштановые, выгорели на солнце, они выбивались прядями из-под дырявой кепи с длинным козырьком. – Вы Федр? – спросила она приветливо и заслонила глаза от солнца. (Как и полагается детективу, я подходил со стороны солнца).

– Да, – и я протянул визитную карточку.

– Потом, – она махнула в сторону дома.– Перчатки грязные.

Поправила козырек, оставив два продолговатых следа.

– Пропалываете?

– Пропалываю.

Она с сожалением посмотрела на недопрополотые десять метров ундиквы. С дуру я ляпнул:

– Могу помочь.

– Вы?! – от удивления она сделала шаг назад, прикрывая собой драгоценные всходы. – А вы умеете?

Теоретически я это умел. На локусе «Сад и огород на Ундине» прополка описана подробно и с картинками.

– Конечно, – уверенно заявил я. – Объясните мне только, где ундиква, а где сорняк. Вот это что? Сорняк?

– Это нож для прополки…

– Да нет же, рядом, – я нагнулся и показал на растение с синими волосатыми набалдашниками и дырявой, как сито, ботвой.

– Ундиква.

– В самом деле? А у нас на Фаоне эту траву выпалывают.

– У вас на Фаоне растут только камни, – парировала Луиза. – Пришли бы вы в гости месяцем позже, я бы вас этой травой накормила.

– То есть я остаюсь без обеда.

– Придется заработать, – сказала она с улыбкой. – А шлем – это обязательно?

– Аллергия.

– Понятно. Подождите, принесу второй нож и кое-что от аллергии.

Я присел на корточки между грядками, раздвинул ботву. Розовые плоды выпячивались из земли неприличными пятками. Я почесал одну из пяток, она зашевелилась, но не так резко, как если бы от щекотки.

– Поэтому будьте осторожнее, – услышал я за спиной. Луиза протягивала мне прополочный нож и пузырек с таблетками. – Следите за мной и повторяйте.

– А откуда мне начинать? – спросил я, съев две таблетки.

– С конца грядки. Будем двигаться навстречу.

Запомнив основные движения и выдержав экзамен, я ушел в конец грядки. Разговаривать пришлось на повышенных тонах, иначе ничего не было слышно.

– Когда вы переехали?! – кричал я.

– … года назад! – донеслось до меня.

«Полгода», – догадался я и взвинтил темп.

Наверное, унидиква чувствовала примерно то же, что чувствую я, когда парикмахер начинает обстригать вокруг уха. Нервозность, смешанную с настойчивым желанием эту нервозность не показывать. Во всяком случае, она не визжала и не пыталась увернуться.

– Почему вы решили уехать из города?

Джинсовая кепи приподнялась над ботвой.

– Жорж планировал переселить нас загород после того, как утвердят проект строительства энергопередающей станции. Заработок позволил бы ему взять кредит и купить готовый дом, специально сконструированный для жизни в Ундинской глуши. Получив страховку, мы исполнили его мечту и переселились сюда. Жорж говорил, что ребенку нужна природа, нужен простор, воздух.

– В городах воздух фильтруют, – напомнил я.

– Они бы и людей фильтровали, будь их воля! – ответила она громче, чем это было необходимо, чтобы я услышал ее за воем ветра и шелестом ботвы.

– Чья – их?

– Да ничья, это я так…

Я поднял голову. Она сидела на коленях и, сняв перчатку, утирала салфеткой пот. В своем УНИКУМЕ я не потел нисколько, но работать в нем было неудобно.

– Вас не пускали на ферму?

– Так вы уже слышали? Да, комиссия по заселению долго не давала разрешения поселиться вне купола.

– Наверное, это из-за ребенка…

Луиза замерла.

– А вы откуда знаете?

– Я не знал. Я только предположил. Какие еще могут быть причины?

– Теоретически, самые разные… Медицинские противопоказания, например. Нас обоих обследовали в течение месяца. Потом, психологические тесты. Это, естественно, касалось меня одной. Смогу ли я жить, как они говорят, в разреженном социуме. Вообще-то, они предпочитают селить полными семьями. Мужчины на ферме тоже нужны, а у меня еще и ребенок.

– Вам, наверное, тяжело?

– Да нет, нормально. Раньше я уже выезжала работать на фермы, пока Жорж был в командировках. Мне так было легче его ждать. Получила практику и это в конце концов убедило комиссию разрешить мне поселиться на ферме. К тому же, я была в состоянии оплатить строительство дома. Сюда ведь в основном едет молодежь. Община предоставляет им участок и дом. А я готова была взять большую часть расходов на себя.

– А ребенок?

– Что, ребенок? – переспросила она, не понимая.

– Вы сказали, что поначалу вам отказывали из-за ребенка.

– Как выяснилось позже, это была формальная отговорка. Наличие малыша – это самый удобный повод, чтобы отказать. Иначе, как отказать человеку, у которого есть практика выращивания ундинских культур, полностью отсутствуют медицинские противопоказания и который готов с самого начала сам себя содержать?