В дверь позвонили. Кто бы это? За все месяцы, прожитые в Вильнюсе, ко мне никто ни разу не приходил, даже соседи; тут люди держались особняком, не подпуская чужих к своему мирку, совсем не так, как у нас в Одессе.

За дверью оказались Вирга и Видмантас, выглядела я от изумления по-дурацки, они слегка переглянулись.

– Можно? – спросил Видмантас.

– Ну конечно, конечно, – я широко распахнула дверь, – пожалуйста.

Они вошли, огляделись, хотя оглядывать, собственно говоря, было нечего, и остановились посреди комнаты.

– Вилия рассказала нам о твоем продвижении, – сказал Видмантас. – Я думаю, можно приступать ко второму уроку. Хочешь, поедем к нам, поужинаем и начнем.

Что вам сказать, я чуть не расплакалась от теплой волны, подкатившей под горло.

– Мы подождем тебя в машине, – добавила Вирга, ласково прикоснувшись к моему плечу. Наверное, мое волнение было заметным, обычно строгое лицо Видмантаса смягчилось.

– У нас зеленый «жигуленок», стоит на другой стороне улицы. Не торопись, мы никуда не спешим.

Когда они вышли, слезы хлынули из моих глаз.

«Какое счастье, что на свете живут такие хорошие люди! Как мне повезло!»

Ужинали на кухне, просторной и светлой, куда большей моей каморки. Вирга подала цеппелины, и только сейчас я поняла, насколько они вкусны. До этого я несколько раз заказывала их в кафе, но никогда не добиралась до конца порции: слишком много жира и картошки.

– Кто их делал? – спросила я, закончив третий, – невозможно оторваться!

– Юрате, – ответила Вирга, накладывая на мою тарелку еще один, – жена Игоря. Вчера она приходила в гости, и мы вместе готовили. Еда, приготовленная «друзьями», имеет особенный вкус.

– А где же сам Игорь?

– Игорь далеко, у Мастера.

– А когда он вернется?

– Никто не знает. Может через час, а может через месяц. Когда едешь к Мирзабаю, никогда нельзя знать, что с тобой произойдет в следующую минуту.

Так я впервые услышала это имя. К лучшему или к худшему, но знакомство с Видмантасом, Игорем, а потом с Мирзой, изменило мою жизнь. Иногда я думаю, как бы она сложилась, останься я учительницей русского языка и литературы. И чем больше думаю, тем больше жалею о своем участии в хмельном и лихом деле, именуемом Школой.

После ужина мы перешли в уже знакомую комнату с камином и большим ковром. Кроме ковра, в комнате не было ни одного предмета, только странные рисунки на стенах: цветные разводы, скручивающиеся кольца, языки пламени. Видмантас растопил камин, и мы долго сидели, отрешенно глядя в пространство. Теперь я не теряла времени даром, а изо всех сил выполняла упражнение, энергия живым колечком трепетала у меня под ложечкой.

Раздался звонок, пришли Вилия и Андрэ. Снова помолчали, потом Видмантас достал с камина треугольную пирамидку, поставил на железный кружочек и поджег. От пирамидки потянулась струйка ароматного дыма, и, спустя несколько минут, мои мысли убежали далеко-далеко. Это был настоящий сандал, знакомые москвичи покупали его у сотрудников индийского посольства и присылали Видмантасу.

– Таня, – голос Вирги вывел меня из оцепенения, – сегодня мы научим тебя чувствовать разницу между мужской и женской энергией. Проделаем вместе несколько упражнений, а дальше ты все поймешь самостоятельно.

– Хорошо, – я стряхнула приятную дремоту. А ведь как уютно было после сытного ужина сидеть рядом с потрескивающим камином, под сладкий запах сандаловой пирамидки.

– Женщина – река, – продолжила Вирга, – а мужчина – берега. Энергия мужчины напоминает копье, а женщины – воду. Сейчас мы попробуем увидеть различия. Вытяни руки ладонями кверху.

Я выполнила указание, и Вирга накрыла мои ладони своими, оставив между ними маленький просвет. Ее пальцы висели так близко, что я осязала их теплоту. Спустя несколько минут Вирга убрала ладони и отсела, а на ее место переместился Видмантас.

– Постарайся ощутить разницу, – предупредил он и, вслед за Виргой, накрыл мои ладони своими. Так мы просидели несколько минут, я вслушивалась изо всех сил, но ничего, кроме такого же тепла, не смогла уловить.

–Хорошо, – сказал Видмантас, – попробуем по– другому. – Сними колготки и ложись на спину.

Заметив на моем лице тень нерешительности, он добавил:

– Ты среди друзей, не нужно бояться. Капрон мешает энергетическому контакту.

Вспомнив предупреждение Вирги о «раскрутках», я стянула колготки и покорно улеглась на спину. Видмантас и Андрэ демонстративно смотрели на огонь.

– Закрой глаза, – мягко произнесла Вирга и повела своей ладонью по моему лицу, ото лба к подбородку. – Молчи и слушай. И делай, что я говорю. Расслабь тело, пройдись по нему мысленным взглядом, от кончиков пальцев до макушки. Икры, мышцы лба, плечи, все отпусти, мы никуда не торопимся, времени достаточно. Ты лежишь на мягкой-мягкой перине, и медленно погружаешься в нее. Медленно тонут руки, ослабляется шея, перина теплая и нежная, ты утопаешь в ней, и все тело становится спокойным и гладким, гладким и спокойным.

Ты слышишь, кричит чайка, она неспешно парит над морем, распластав свои белые крылья, медленно-медленно, прозрачные волны тихо накатывают на песок, и шуршат им, ш-ш, ш-ш. Ветерок скользит вдоль твоего тела, ласковый, он касается ладоней, чуть-чуть, еле-еле, сбегает вниз, целует подошвы ног и снова возвращается к рукам. Он твой друг, ветерок, вы давно знакомы, ты не боишься его, ты много раз проверяла, и ни разу он не причинил вреда. Ты хочешь поиграть с ним и призывно распахиваешь руки, шире, еще шире, в середине твоих ладоней и ступней распускаются цветы, и ветерок, словно шмель, проникает внутрь. Он жужжит и мягко щекочет тебя изнутри, опускаясь все ниже и ниже, пока не оказывается в ногах. Ты чувствуешь цветки?

– Да, чувствую, – сказала я. Не почувствовать было сложно, пока Вирга говорила, вокруг моих ладоней и ступней мягко обвились чьи-то пальцы.

– Ты чувствуешь шмеля внутри тела?

–Нет, не чувствую, – честно призналась я.

–Не открывай глаз, – продолжила Вирга. – Молчи и слушай.

Мягкие пальцы исчезли и, спустя несколько секунд, их заменили жесткие руки.

– А теперь, – чувствуешь шмеля?

Минут пять я напряженно прислушивалась. Один раз мне даже показалось, будто внутри что-то шевелится, но ощущение тут же исчезло.

– Нет, не чувствую.

– Можешь открыть глаза, – сказал Видмантас. Он сидел передо мной, крепко сжимая в ладонях мои ступни. Слегка откинув голову, я увидела над собой Андрэ, державшего мои ладони.

– Хорошо, – Видмантас разжал пальцы и встал. – Попробуем еще одно средство.

Он вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь, и спустя минуту вернулся, неся в руках покрывало. Аккуратно расстелив его посреди ковра, Видмантас приказал.