— Что ж, так и быть, поеду с тобой. Я всегда мечтала побывать при дворе, хотя бы разочек! Однако в душе я все равно остаюсь провинциальной серой мышкой. Жаль, что не пошла в нее. — Она показала на могилу леди де Мариско.

— Другой такой просто нет на свете, — вздохнул Чарли.

— Ты помнишь ее? — удивилась Отем. — Впрочем, конечно… сколько лет тебе было, когда она умерла?

— Тринадцать. Она была бы рада, что ты согласилась.

Наша прабабка никогда не сидела на месте. Всегда искала новых приключений, с любопытством ждала, что подарит ей завтрашний день.

— Когда мы отправляемся? — осведомилась Отем.

— Сколько времени уйдет у твоих горничных на то, чтобы уложить весь твой роскошный французский гардероб? — хмыкнул Чарлз.

— Откуда мне знать? И потом, понятия не имею, что носят при дворе? Кроме того, где мы будем жить?

— У меня апартаменты в Уайтхолле, — сообщил Чарли. — Можешь остановиться там или в Гринвуде, мамином доме.

— Лучше уж там, чем во дворце, — смущенно пробормотала Отем, вставая. — Пойдем, братец. Спросим у мамы, что мне понадобится и как долго продлятся сборы.

Жасмин пришла в восторг, узнав, что сын умудрился излечить меланхолию Отем. Рохана и Торамалли, услышав новости, немедленно принялись наставлять Лили и Оран, как складывать платья. Жасмин велела принести шкатулки со своими сказочными драгоценностями и стала выбирать подходящие украшения.

— О, мама, позволь мне поносить твои рубины! — взмолилась Отем. — Пожалуйста! Они мои самые любимые!

— "Слезы Кали". Колье и серьги, — кивнула мать. — Они так называются, и я дарю их тебе, дорогая. Я отдала изумруды Фортейн, хотя сомневаюсь, что в Новом Свете ей представится случай их надеть. Индия получила сапфиры. Ах, какие у меня были великолепные сапфиры, верно, Адали?

— Что и говорить, моя принцесса, — согласился старик, — но те, что остались, не хуже.

— О нет. «Звезды Кашмира» — самые ослепительные камни, но я рада, что они у Индии. — Герцогиня выбрала алый бархатный мешочек и протянула дочери. — Твои рубины, дорогая. Пусть они принесут тебе счастье. Я всегда любила драгоценности. Так… что еще? — Она продолжала рыться в шкатулках под восхищенным взглядом Отем.

Уже через неделю маркиза была готова к отъезду. Ее дочери успели привыкнуть к новой обстановке и ничуть не страдали от предстоящей разлуки, тем более что бабушка пообещала им множество заманчивых развлечений.

Поездка заняла несколько дней, и тут им еще повезло: погода стояла теплая, и дороги были сухи, в противном случае путешественники так легко не отделались бы.

У ворот лондонского особняка Жасмин их встретил привратник.

— Меня не предупредили о приезде гостей, — вежливо заметил он.

— Я сын вдовствующей герцогини Гленкирк, герцог Ланди, а в карете моя сестра, маркиза д'Орвиль. Она остановится здесь на время своего пребывания при дворе, — пояснил Чарли, ожидая, что ворота распахнутся.

Но привратник, неловко переминаясь с ноги на ногу, опустил глаза.

— Прошу прощения, ваша светлость, но Гринвуд конфискован протекторатом. Теперь это собственность герцога Гарвуда, который изволит проживать здесь.

— Кровь Христова! — пробормотал Чарли, В окне кареты показалась Отем.

— Что случилось? — осведомилась она.

— Гринвуд конфискован Кромвелем, — пояснил Чарли. — Нас даже не позаботились известить. — Немного подумав, он спросил у привратника:

— А что, соседний дом, Линмут-Хаус, по-прежнему принадлежит графу Линмуту?

— Да, ваша светлость, и он сейчас здесь. Я точно знаю, потому что он лучший друг герцога. Почти каждое утро катаются вместе.

— Тогда все в порядке, Отем. Мы едем туда. Они нам родня и с радостью нас приютят.

Бросив монету привратнику, он велел кучеру ехать в Линмут-Хаус.

— Я когда-нибудь встречалась с ними? — полюбопытствовала Отем.

Брат покачал головой.

— Герцог Ланди к графу Линмуту, — объявил кучер привратнику.

Тот с помощью сына распахнул тяжелые ворота. Лошади побежали по усыпанной гравием аллее. Впереди показался огромный дом, и на крыльцо высыпали лакеи в белоснежных ливреях. Герцог спешился, Отем вышла из кареты, расправила юбки и последовала за братом по широким мраморным ступенькам крыльца. Вперед выступил важный дворецкий, излучая всем своим видом сознание собственной значимости. Правда, он немедленно поклонился Чарлзу Стюарту, безошибочно распознав в нем знатную особу.

— Милорд? — вопросил он.

— Я герцог Ланди, — представился Чарли, — и хотел бы побеседовать с графом Линмутом.

— Его сиятельство отдыхает перед сегодняшним спектаклем в Уайтхолле и приказал не беспокоить его.

— Кажется, я неясно выразился, — вкрадчиво обронил герцог. Так тихо, что дворецкому пришлось податься вперед, чтобы лучше слышать. — Я Чарлз Фредерик Стюарт. Любимый кузен короля, известный как Стюарт с-левой-стороны-одеяла.

Эта дама — моя младшая сестра, госпожа маркиза д'Орвиль.

Мы путешествовали несколько дней, но по прибытии обнаружили, что дом моей матери, тот, что по соседству, конфискован шайкой Кромвеля. Мне хотелось бы повидать своего родственника, графа Линмута. Кстати, как тебя зовут?

Он смерил дворецкого уничтожающим взглядом, и тот попятился.

— Беттс, ваша светлость, — обескураженно выдавил дворецкий.

— Беттс, я хотел бы поговорить со своим кузеном, графом Линмутом. Немедленно! — возвысил голос герцог.

— Да, ваша светлость, как вам будет угодно, — лепетал дворецкий, пятясь и едва не падая. — Позвольте проводить вас в библиотеку графа. Не угодно ли подождать, пока я схожу за его сиятельством?

Беттс поспешил вперед и, распахнув двери, проводил их в уставленную книжными шкафами комнату.

В камине горел огонь, и дворецкий, показав на серебряный поднос, где стояли графин и хрустальные кубки, дрожащим голосом спросил:

— Не угодно ли вина?

— Я сам налью, Беттс, — ответил Чарли, на этот раз чуть мягче. Он даже улыбнулся дворецкому.

— Я немедленно схожу за милордом, — повторил Беттс, бросаясь вон из комнаты.

— Я никогда тебя не видела таким, Чарли, — удивилась Отем.

— Привилегированные слуги зачастую стараются подменить собой хозяев. Никому не позволяй говорить с собой в подобном тоне, — усмехнулся Чарли, протягивая кубок сестре. — Лондонская челядь, особенно та, что на службе у короля, нередко ведет себя нагло и даже покровительственно.

Никогда не позволяй им этого, сестрица.

Отем кивнула и уселась рядом с братом.

— Кто они, эти Линмуты? — спросила она брата.