Она вздохнула и, присев перед графом в реверансе, еще раз поблагодарила за гостеприимство.

— Зовите меня Джонни, — попросил он, — как все мои друзья. И не позволяйте старому Беттсу себя запугать. Он вечно пасует перед надменностью и высокомерием, как всякий трус, наверное, поэтому не будьте с ним слишком добры.

Отем засмеялась и вместе с Лили отправилась к себе.

Дождавшись, пока за ними закроется дверь, Чарли предложил:

— Не лучше ли отправиться в Уайтхолл сейчас, Джонни? Правда, мои родные привыкли называть меня Стюартом-с-левой-стороны-одеяла, но для друзей я Чарли.

Мужчины вышли. Хозяин дома велел поставить карету Отем в каретный сарай, лошадей — в конюшню, кроме того. приказал хорошенько позаботиться о слугах гостей.

— Все будет сделано, милорд, — заверил Беттс, низко кланяясь. — Не угодно ли приготовить покои для его светлости?

— У его светлости апартаменты в Уайтхолле, — сообщил граф и едва не рассмеялся при виде ошеломленной физиономии дворецкого.

Такого тот явно не ожидал и теперь буквально источал рабскую почтительность. Однако граф ничем не выдал себя. по крайней мере до тех пор, пока они не вскочили в седло и не выехали со двора.

— У вас нет барки? — спросил герцог родственника, заметив, что дом расположен на берегу реки.

— Слишком дорогое удовольствие в наше время, — вздохнул граф. — Предпочитаю ездить верхом, а в случае необходимости здесь всегда много лодочников.

Отем, высунувшись из окна, провожала взглядом брата и новоявленного родственника. Конечно, неплохо бы поехать сегодня немного развлечься, но вряд ли у нее хватит сил.

Удивительно, откуда столько энергии в старшем брате? Наверное, просто многолетняя привычка, в конце концов, он с самого детства жил при дворе. Кажется, он вообще никогда не спит.

Стоя в спальне, красивой комнате с видом на реку, Отем вспоминала историю о том, как ее мать приплыла сюда на барке после возвращения из Индии.

Она попыталась представить Жасмин, бредущую по заснеженным лужайкам соседнего дома, и мадам Скай, обнимающую внучку. Ах, с Гринвудом столько всего связано! Она должна вернуть его!

Оказавшись в Уайтхолле, герцог Ланди незамедлительно выразил свое почтение его величеству, упав на колени и целуя его протянутую руку.

— Я немедленно приведу себя в порядок, ваше величество, но хотел сначала приветствовать вас.

— Встань, Чарли, — поморщился король. — Каждый раз, когда ты становишься на колени, я вспоминаю, кем был твой отец. Женись он на твоей матери, это я должен был бы преклонять перед тобой колени, — хмыкнул Карл. — Кстати, Джорджа Вилльерса ты помнишь, а это Габриел Бейнбридж, герцог Гарвуд. Вам давно пора познакомиться. Он ждал, пока ты вернешься ко двору, чтобы поговорить кое о чем.

Герцог Ланди поднялся.

— Вероятно, насчет Гринвуда, дома моей матери? Должен предупредить, сэр, что я привез ко двору мою овдовевшую сестру Отем, и она очень расстроилась, узнав о потере Гринвуда.

— Ты привез сестру ко двору? — заинтересовался король. — Она так же красива, как другие дамы твоей семьи?

Где она?

— Отдыхает в доме кузена Джонни по соседству и крайне раздражена, ваше величество, — с легкой улыбкой признался герцог. — Поездка утомила ее: мы пробыли в дороге несколько дней.

— Значит, вдова? — допытывался король.

— Да. Мама увезла ее в свой французский замок сразу после убийства Бесс. Отем вышла замуж за французского дворянина, который скоропостижно скончался пять лет назад, оставив ей крошку дочь. Когда вы, ваше величество, вернули себе все, что принадлежало вам по праву, мать с сестрой вернулись в Англию. Последнее время сестра все чахла, и я подумал, что визит ко двору ее развлечет. Она никогда не была в столице, поскольку в дни ее юности в стране уже правил Кромвель.

— Да, теперь я помню. Твоя мать преподнесла мужу сюрприз, родив ребенка вскоре после моего появления на свет. Кажется, они воспитывали ее в своем горном логове, Гленкирке, не так ли?

— Я поражен тем, что ваше величество помнит столь незначительные детали, — удивился Чарли.

— Когда она отдохнет, привози ее в Уайтхолл, Чарли. А сейчас оставляю тебя и Габриела вдвоем. Это очень важно, — шепнул король кузену. — Найдите местечко поспокойнее, и помни, что ты член моей семьи и находишься в присутствии короля.

«Что за странное заявление», — подумал Чарли, следуя за Гарвудом. Они отыскали укромную нишу, где их никто не мог подслушать.

Габриел Бейнбридж первым нарушил неловкое молчание.

— Не знаю, милорд, слышали ли вы что-нибудь обо мне, — начал он.

— Я знаю, вы были двойным агентом и благодаря вам разоблачили сэра Уиллиса. Позвольте пожать вашу руку, сэр! — воскликнул Чарли.

— Возможно, вы забудете о своем желании, милорд, когда услышите то, что я собираюсь сказать, — покачал головой Гарвуд. — Поэтому лучше подождать конца моей исповеди.

Вам известно, что я взял имя своего умершего кузена?

— Мне и это сказали, — кивнул Чарли. — Надо отдать должное вашим слугам, они свято хранили тайну.

Габриел Бейнбридж слегка улыбнулся.

— Они хорошие люди. Без их помощи мне вряд ли что-то удалось бы.

Собеседник герцога был очень красив, хотя и не первой молодости, лет сорока. Но в русых волосах не поблескивало серебро, а синие глаза могли свести с ума не одну женщину.

— Ваша жена, должно быть, гордится вами, — вырвалось у герцога.

— Я не женат. Когда-то подумывал, но тут началась война, и все хорошенькие девушки разбежались или ударились в пуританское ханжество.

— Понимаю, — кивнул Чарли. — Моя сестра покинула Англию по той же причине. Мама говорила, что исчезло приличное общество, которому можно было бы представить молодую даму.

— Однако мы отвлеклись, — напомнил герцог Гарвуд. — Я должен облегчить душу исповедью, милорд, и покорно просить вашего прощения.

— Но мы никогда не встречались, — возразил Чарли.

— Вы все поймете, когда я скажу, что моего кузена звали сэр Саймон Бейтс, — сообщил Габриел и замер, словно ожидая удара. Собственно говоря, он не осудил бы собеседника, вздумай тот наброситься на него с кулаками.

— Кровь Христова! — только и вымолвил потрясенный герцог Ланди, задаваясь вопросом, давно ли известна королю правда. На какую-то минуту он потерял дар речи. Этот человек командовал людьми, убившими его Бесс!

— Всего этого не случилось бы, войди я в дом первым, — продолжал Габриел.

— Почему же не вошли? — выдавил Чарли. — Почему?..

— Не знаю, — глухим голосом ответил герцог. — Меня послали забрать скот, всех лошадей и съестные припасы. Только в тот день большинство моих людей чем-то отравились и слегли, а мне дали под начало настоящее отребье — преступников и предателей. Естественно, я не мог доверять никому из них и сам отправился на рекогносцировку. Я проверял ваши конюшни и амбары, когда раздался выстрел. Солдатам вообще запрещалось входить в дом. Я же намеревался объяснить хозяевам, что конфискую скот и лошадей именем республики, и дать квитанцию, по которой они все получили бы обратно, когда восстановится мир.